Как мы видим? Нейробиология зрительного восприятия

Второй причиной, почему меня это воодушевило, был уровень определенности, которого добились Вессле и Бойкотт. Проведенное ими анатомическое исследование дало нам не просто красивые бессистемные картинки альфа– и бета-клеток в духе коллекционирования бабочек, но воспроизводимую информацию о популяциях клеток в целом. Это делало открытие стереотипности форм поистине прорывным: аналогично тому, как клены имеют свою типичную форму ветвления, отличающуюся от ветвления дуба, альфа-клетки имели свою специфическую структуру, а бета-клетки – свою. Такое сложно увидеть, когда перед вами всего один экземпляр данного типа клеток – одно кленовое дерево, но когда вы видите всю совокупность клеток данной популяции, их общие черты бросаются в глаза. Немного попрактиковавшись, можно научиться с первого взгляда распознавать альфа– и бета-клетки. И, тогда как Вессле с коллегами открыли всего два типа клеток, было очевидно, что существуют и другие.

Я прилетел на конференцию вместе с двумя гарвардскими друзьями, но, поскольку их интересы лежали в смежных научных областях, они решили пропустить доклад Вессле. Я оставил их в сколоченном из грубых досок баре на набережной под шелестящими кронами пальм, в которых мягко играл легкий бриз из Мексиканского залива. Когда я вернулся, они заканчивали второй кувшин пива. «То, что я только что узнал, навсегда изменит наш подход к изучению нейронных сетей», – сказал я им.

«И что же это такое?» – с нетерпением спросили они.

Я рассказал им об исследовании Вессле и объяснил, что вскоре мы сможем идентифицировать целые популяции клеток и, опираясь на их стереотипные формы, определить их функции. Наконец-то мы сможем прийти к чему-то системному, построенному на надежной количественной и воспроизводимой основе!

Я видел, что они разочарованы. «Анатомия? – думали они. – Ты, наверное, шутишь?!» Но доклад Вессле выкристаллизовал мое мышление: я четко увидел алгоритм, путь вперед, который рано или поздно должен был привести нас к пониманию того, каким образом работает система зрительного восприятия.

Как показало будущее, знание того, как организованы нейроны в сетчатке, – и, в частности, представление об их функциональном разнообразии, – также помогло нам глубже понять другие структуры центральной нервной системы.

4 | Нейроны-призраки

Либо ты, Тиресий, знаешь это наверняка, либо не знаешь вовсе.

ЭЗРА ПАУНД

Тихая революция, произошедшая в нейробиологии в XXI в., была связана с возрождением анатомии. К тому времени некоторые считали анатомию устаревшей наукой, в которой не было места для прорывных открытий. Тем не менее никто не отрицал важности изучения структуры головного мозга. Работа основоположника и покровителя нейробиологии Сантьяго Рамона-и-Кахаля была всецело основана на нейроанатомии. Студенты-медики на протяжении всех последних поколений зубрили названия отделов, ядер и трактов мозга. В широком смысле нейроанатомия, или, как ее теперь иногда называют, структурная нейробиология, говорила нам следующее: мозг – это машина связей и все, что он делает, в конечном итоге сводится к тому, как соединены между собой различные его части.

На рубеже ХХ – XXI вв. ряд технических достижений привел к скачку в понимании анатомии мозга. Первым было значительное улучшение разрешения микроскопов, что было связано с изобретением так называемого конфокального микроскопа (я покажу вам один из них в действии ближе к концу книги). Вторым стало развитие способов визуализации клеточных компонентов. Магические инструменты молекулярной биологии дали нам возможность создавать маркеры даже для самых крошечных частей субклеточного аппарата, а конфокальные микроскопы позволили наблюдать за его работой. Мы получили возможность видеть то, о чем раньше могли лишь мечтать: клетки в движении, плавающие в своей естественной среде; клеточные кластеры, где разные типы клеток светятся в темноте разными цветами, и т. д. Эти достижения позволили нам замахнуться на, как казалось ранее, немыслимое: составить полную опись всех нейронов головного мозга (и сетчатки, в частности), что должно было стать первым шагом на пути к распутыванию его замысловатой системы связей.

ЗАГАДОЧНЫЕ НЕЙРОНЫ

Проведенное Хайнцем Вессле исследование ганглионарных альфа– и бета-клеток, о котором я узнал на конференции во Флориде, показало нейробиологам, что мы можем подойти к изучению сетчатки с другой стороны: сначала составить полный список ее компонентов, а затем попытаться выяснить, какие функции они выполняют. Тем более что к тому времени у нас появились новые замечательные инструменты, которые позволяли это сделать.