Как мы видим? Нейробиология зрительного восприятия

Впервые я встретился с ним в его лаборатории в Королевском колледже на Друри-лейн в Лондоне[17]. Это было пыльное, необжитое на вид помещение с деревянными шкафами, забитыми старыми лабораторными журналами и оборудованием. Бойкотт тогда уже был знаменитым ученым. Он возглавлял отделение биофизики в Королевском колледже Лондона, где в свое время никому не известная Розалинда Франклин получила необычайно четкие дифракционные рентгенограммы ДНК, благодаря которым будущие нобелевские лауреаты Уотсон и Крик смогли сделать важные открытия, касающиеся структуры ДНК. Бойкотт носил простую рубашку без галстука и старомодные брюки, над которыми нависало брюшко. Он курил сигареты без фильтра. Я был нервным, амбициозным молодым ученым, только начинавшим приобретать известность за пределами своего университета. Мы сидели лицом к лицу на лабораторных табуретах. Брайан без тени снисходительности или скептицизма расспрашивал меня о моих экспериментах, новости о которых доходили до него по сарафанному радио. Мы проговорили до конца рабочего дня. Это была наша первая из длинной череды столь же затяжных, сопровождавшихся бесконечным курением бесед.

Брайан Бойкотт родился в городке Кройдон, Англия, зимой 1924 г. Когда ему исполнилось семь лет, мать вместе с ним сбежала от мужа-алкоголика. Так в разгар Великой депрессии они остались без финансовой поддержки. Несколько месяцев они жили у друзей, пока матери в конце концов не удалось найти низкооплачиваемую работу и снять комнату.

К счастью, непутевый отец Брайана некогда был франкмасоном, что дало мальчику право на поступление в одну из масонских школ. Это была школа-интернат классического британского образца, где учеников обеспечивали жильем, питанием и даже одеждой. Начиная с восьми лет все детство и юность с перерывом на короткие каникулы Брайан провел в масонской школе.

Хотя трудности Брайана далеко не исчерпывались стандартным набором детских болезней, он не чувствовал себя несчастным в школе-интернате. Его успехи в учебе были невелики. Выпускные экзамены по французскому и математике Брайан провалил, по химии и физике едва наскреб на «удовлетворительно». Отвергнутый Кембриджским университетом, он поступил в Бербек-колледж, филиал Лондонского университета с вечерним обучением, где «народ из рабочего класса по вечерам получал высшее образование». Но вскоре разразилась Вторая мировая война; во время «Лондонского блица» в здание Бербек-колледжа попала зажигательная бомба, поэтому занятия проводились в помещениях уцелевшего первого этажа, которые сверху покрыли обычным гофрированным железом. Студентов дневного отделения Лондонского университета эвакуировали в Северный Уэльс, где они продолжили учебу в комфорте и безопасности, тогда как Бойкотту и его сокурсникам пришлось получать знания под жестяной крышей, которая летом раскалялась под солнцем и оглушительно грохотала под дождем.

Чтобы зарабатывать себе на жизнь, Бойкотт устроился техником в виварий Национального института медицинских исследований, где в его обязанности наряду с прочим входила чистка клеток. Вероятно, он хорошо зарекомендовал себя на этой грязной работе, потому что вскоре ему предложили более интересную должность лаборанта в физиологической лаборатории.

До предыдущего года эта лаборатория была вотчиной сэра Генри Дейла, пионера синаптической биологии, и сохранила заведенные им порядки и дисциплину. Бойкотт проработал там четыре года, по вечерам изучая биологию в колледже. Для начинающего биолога это был фантастический опыт. В виварии он работал плечом к плечу с людьми из рабочего класса, которых уважал и любил. В лаборатории Дейла – с представителями научной элиты. В те времена исследовательские группы были небольшими, и даже у знаменитого на весь мир Дейла группа насчитывала не больше 15 исследователей и лаборантов. По-видимому, даровитый молодой лаборант стал всеобщим любимцем, потому что вскоре ему разрешили самостоятельно проводить эксперименты. Один из таких экспериментов состоял в том, что собак ставили на качающуюся платформу и держали их там, пока у них не начиналась рвота. Это исследование было заказано Королевскими военно-воздушными силами, которые хотели узнать биологическую подоплеку морской болезни. Брайан рассказал мне историю об одной умной собаке, которую начинало тошнить при одном виде платформы, из-за чего в тот день она становилась непригодной для эксперимента. Возможно, именно поэтому нейробиологические основы павловского условного рефлекса всегда вызывали у Бойкотта живой интерес.

Позже он писал о большом значении этого этапа его жизни, когда он сформировал свои исследовательские интересы, сдружился с широким кругом ученых и даже написал первую научную статью. В ней был представлен новый метод измерения количества углекислого газа, накапливаемого в ребризере – подводном дыхательном аппарате с повторным использованием выдыхаемого воздуха. Хотя война к тому времени подошла к концу, к сожалению, военные поставили на статье гриф «секретно» и запретили ее публиковать.