Читаем Как начать разбираться в архитектуре полностью

Картина Брауна «Виклиф читает свой перевод Библии Джону Гонту» (1847) была показана в 1848 году на выставке в Королевской Академии и произвела огромное впечатление на юного Данте Габриэля Россетти. В марте того же года он написал старшему коллеге восторженное письмо с просьбой принять его в ученики. Браун, не привыкший к похвалам, заподозрил в письме издевку и отправился на встречу с Россетти, кипя от негодования и прихватив массивную трость, дабы как следует проучить юнца. Но, увидев в глазах молодого человека непритворное благоговение и энтузиазм, смягчился и все-таки взял его в ученики. Их отношения переросли в настоящую дружбу, которая в скором времени подверглась проверке на прочность. Россетти отличался порывистым характером и довольно быстро отказался от услуг Брауна в качестве учителя, предпочтя ему консультации Ханта, в мастерскую которого на Кливленд-стрит, 7 перебрался уже в августе. Однако это никак не сказалось на отношении Брауна к бывшему ученику, с которым он поддерживал отношения в течение всей жизни Россетти, а после его смерти в 1882 году стал автором проекта надгробия на его могиле.

Благодаря Россетти Браун познакомился с Хантом и Миллесом. Художник с симпатией относился к их эстетической программе, хотя и не во всем соглашался с ними. Будучи старше по возрасту и обладая независимым и достаточно сложным характером, Браун никогда не предпринимал попытки вступить в Братство, предпочитая свой собственный путь в искусстве.

Надо сказать, что и сами прерафаэлиты не слишком желали присоединения Брауна. Миллес и Хант относились к нему с предубеждением, так что Россетти, который был не прочь принять друга в Братство, оказался в меньшинстве. Тем не менее, оставаясь номинально независимым, Браун не избежал влияния прерафаэлизма, проявившегося в первую очередь в отношении колорита, который стал более ярким и сочным. В свою очередь прерафаэлиты, оставаясь закрытым объединением, испытывали воздействие мощной и животворной художественной манеры Брауна.

Двадцатилетний Миллес начал работу над картиной «Изабелла (Лоренцо и Изабелла)» (1849) сразу после того, как было создано Братство прерафаэлитов, поэтому это одно из первых произведений, в котором воплотились принципы прерафаэлитской эстетики. Цвета очень яркие, насыщенные, каждая фигура выписана с особой тщательностью. На ножке стула Изабеллы можно обнаружить инициалы прерафаэлитского Братства – P.R.B. (англ. Pre-Raphaelite Brotherhood).

Сюжет картины взят из поэмы английского поэта-романтика Джона Китса «Изабелла, или Горшок с базиликом». Изабелла и Лоренцо полюбили друг друга, но жестокие братья Изабеллы убили ее возлюбленного. Голову Лоренцо Изабелла сохранила в цветочном горшке, где рос куст базилика.

Как было принято у прерафаэлитов, Миллес изобразил на картине своих близких и друзей. Братья Изабеллы написаны с Ф. Д. Стивенса (молодой человек слева, с бокалом в руке), У. Деверелла (слева, задний план), Д. Харриса (толкает собаку). На заднем плане справа – Россетти (пьет из бокала). Пожилой человек, вытирающий губы салфеткой – отец Миллеса. Для Лоренцо позировал У. Россетти, для Изабеллы – жена сводного брата Миллеса.

Сюжет картины Миллеса «Наводнение» основан на реальном факте. 18–19 ноября 1421 года произошло наводнение, одно из крупнейших в истории Нидерландов за пять предыдущих столетий. Около 300 квадратных километров были залиты водой. Полностью затопленными оказались 72 населенных пункта. Сколько народу утонуло, погибло или пропало без вести, точно не известно – от 2 до 10 тысяч. Было также разрушено множество зданий, погибли урожаи и скот. Волны и подводные течения двигали колокола на верхушках затопленных церквей и часовен, поэтому наводнение сопровождал колокольный звон. По легенде, лишь немногих счастливчиков, в том числе и одного ребенка, находившегося в колыбели с кошкой, волнами выбросило на небольшой участок суши. Спасла жизнь ребенку кошка: она прыгала по ней с края на край, пытаясь сохранить равновесие, чтобы кроватка не утонула.

Прерафаэлиты во многом опирались на принципы назарейцев. Их группа также называлась братством. Они тоже восстали против принципов академизма. Тоже нашли эстетический идеал в прошлом. Тоже считали, что должны перестроить свой образ жизни, подчинив обычаи, привычки искусству, иначе невозможно создать необходимые произведения.

Но на этом сходство назарейцев и прерафаэлитов заканчивается.

Перейти на страницу:

Все книги серии Классика лекций

Живопись и архитектура. Искусство Западной Европы
Живопись и архитектура. Искусство Западной Европы

Лев Дмитриевич Любимов – известный журналист и искусствовед. Он много лет работал в парижской газете «Возрождение», по долгу службы посещал крупнейшие музеи Европы и писал о великих шедеврах. Его очерки, а позднее и книги по искусствоведению позволяют глубоко погрузиться в историю создания легендарных полотен и увидеть их по-новому.Книга посвящена западноевропейскому искусству Средних веков и эпохи Возрождения. В живой и увлекательной форме автор рассказывает об архитектуре, скульптуре и живописи, о жизни и творчестве крупнейших мастеров – Джотто, Леонардо да Винчи, Рафаэля, Микеланджело, Тициана, а также об их вкладе в сокровищницу мировой художественной культуры.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Лев Дмитриевич Любимов

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Как начать разбираться в архитектуре
Как начать разбираться в архитектуре

Книга написана по материалам лекционного цикла «Формулы культуры», прочитанного автором в московском Открытом клубе (2012–2013 гг.). Читатель найдет в ней основные сведения по истории зодчества и познакомится с нетривиальными фактами. Здесь архитектура рассматривается в контексте других видов искусства – преимущественно живописи и скульптуры. Много внимания уделено влиянию архитектуры на человека, ведь любое здание берет на себя задачу организовать наше жизненное пространство, способствует формированию чувства прекрасного и прививает представления об упорядоченности, системе, об общественных и личных ценностях, принципе группировки различных элементов, в том числе и социальных. То, что мы видим и воспринимаем, воздействует на наш характер, помогает определить, что хорошо, а что дурно. Планировка и взаимное расположение зданий в символическом виде повторяет устройство общества. В «доме-муравейнике» и люди муравьи, а в роскошном особняке человек ощущает себя владыкой мира. Являясь визуальным событием, здание становится формулой культуры, зримым выражением ее главного смысла. Анализ основных архитектурных концепций ведется в книге на материале истории искусства Древнего мира и Западной Европы.

Вера Владимировна Калмыкова

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Безобразное барокко
Безобразное барокко

Как барокко может быть безобразным? Мы помним прекрасную музыку Вивальди и Баха. Разве она безобразна? А дворцы Растрелли? Какое же в них можно найти безобразие? А скульптуры Бернини? А картины Караваджо, величайшего итальянского художника эпохи барокко? Картины Рубенса, которые считаются одними из самых дорогих в истории живописи? Разве они безобразны? Так было не всегда. Еще меньше ста лет назад само понятие «барокко» было даже не стилем, а всего лишь пренебрежительной оценкой и показателем дурновкусия – отрицательной кличкой «непонятного» искусства.О том, как безобразное стало прекрасным, как развивался стиль барокко и какое влияние он оказал на мировое искусство, и расскажет новая книга Евгения Викторовича Жаринова, открывающая цикл подробных исследований разных эпох и стилей.

Евгений Викторович Жаринов

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Культура и искусство

Похожие книги

Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917
Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917

В окрестностях Петербурга за 200 лет его имперской истории сформировалось настоящее созвездие императорских резиденций. Одни из них, например Петергоф, несмотря на колоссальные потери военных лет, продолжают блистать всеми красками. Другие, например Ропша, практически утрачены. Третьи находятся в тени своих блестящих соседей. К последним относится Александровский дворец Царского Села. Вместе с тем Александровский дворец занимает особое место среди пригородных императорских резиденций и в первую очередь потому, что на его стены лег отсвет трагической судьбы последней императорской семьи – семьи Николая II. Именно из этого дворца семью увезли рано утром 1 августа 1917 г. в Сибирь, откуда им не суждено было вернуться… Сегодня дворец живет новой жизнью. Действует постоянная экспозиция, рассказывающая о его истории и хозяевах. Осваивается музейное пространство второго этажа и подвала, реставрируются и открываются новые парадные залы… Множество людей, не являясь профессиональными искусствоведами или историками, прекрасно знают и любят Александровский дворец. Эта книга с ее бесчисленными подробностями и деталями обращена к ним.

Игорь Викторович Зимин

Скульптура и архитектура
Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура
Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура

Знали ли вы, что в Петербурге жил брат французского революционера Марата? Чем примечательна дама, изображенная на одном из лучших портретов кисти Репина? Какова судьба продававшихся в городе мумий? Это лишь капля в море малоизвестных реалий, в которое будет невероятно интересно окунуться и обитателям Северной столицы и жителям других городов.Эта книга – сборник популярно написанных очерков о неизвестных или прочно забытых людях, зданиях, событиях и фактах из истории Петербурга.В книге четыре раздела, каждый из которых посвящен соответственно историческим зданиям, освещая их создание, владельцев, секреты, происходившие в них события и облик; памятным личностям, их жизни в городе, их роли в истории, занимательным фактам их биографии; отдельный раздел в честь прошедшего Года Италии отведен творчеству итальянских зодчих и мастеров в Петербурге и пригородах и четвертая часть посвящена различным необычным происшествиям.Издание отлично иллюстрировано портретами, пейзажами, рисунками и фотографиями, а все представленные вниманию читателей сведения основаны на многолетних архивных изысканиях.

Виктор Васильевич Антонов

Скульптура и архитектура / История / Образование и наука