Как начинался язык. История величайшего изобретения

Замечательную работу в области роста и развития мозга проделала палеоантрополог Дин Фок, которая сравнивает окаменелые остатки таунгского ребенка (австралопитека), обнаруженные Раймондом Дартом, с «хоббитами» — низкорослой разновидностью Homo erectus, остатки которых были обнаружены на Флоресе австралийскими палеоантропологами Питером Брауном и Майклом Морвудом[80]. О том, что Homo erectus добрался до острова Флорес и основал там устойчивую колонию около 900 000 лет назад, уже было известно. Но хоббиты стали неожиданностью. Первым вопросом, конечно же, был «Почему они такие маленькие?» Вторым — «Как они так долго выживали, сосуществуя с Homo sapiens ?» По-видимому, хоббиты жили до 18 000 тысяч лет назад, а может быть и 14 000 тысяч лет назад. Поскольку большинство исследователей убеждены, что все не-сапиенсы из рода Homo, кроме неандертальцев, вымерли примерно 200 000 лет назад, это открытие стало настоящим шоком[81].

Мозг у этих существ, сейчас известных как Homo floresiensis, был намного меньше, чем у их предков-эректусов. В действительности мозг человека флоресского был даже меньше, чем у многих австралопитеков, — около 426 см³. Что означает такое удивительное уменьшение размеров мозга в линии эректусов для понимания развития человеческого интеллекта? Указывает ли меньший размер мозга хоббитов на то, что они потеряли разумность? Это было бы эволюционным шагом назад, деэволюцией. Австралопитеки и хоббиты были примерно одинакового роста — около 1,19 м., — но был ли хоббит таким же умным, как австралопитек? Или он был умнее? А может, умнее был австралопитек? Был ли floresiensis таким же умным, как любой Homo erectus, несмотря на то, что у первого мозг в два раза меньше, чем у Homo erectus, вышедшего из Африки несколькими сотнями тысяч лет ранее?

На основании орудий, которыми пользовался флоресский человек, а также других археологических свидетельств можно утверждать, что он был умнее австралопитека. Есть свидетельства того, что у него была культура, по крайней мере, в части изготовления и применения орудий. Кроме того, его предки должны были как-то добраться до Флореса. Возможно, хоббит утратил культуру предков, но такое предположение не слишком убедительно, поскольку мы знаем, что он пользовался огнем и каменными орудиями, отполированными и предназначенными для работы с более мягкими материалами, такими как дерево и кость. Тогда получается, что интеллект — это не просто функция от размера мозга. Кроме размера черепа, нет подтверждений тому, что Homo floresiensis хоть сколько-нибудь уступал в интеллекте Homo erectus. Если они действительно были одинаково умными, то возникает вопрос: а эректусы, размер мозга которых составлял примерно 2/3 от размера мозга современного человека, не могли быть такими же умными, как сапиенсы? Смысл вопроса в том, что при поиске данных, касающихся интеллекта ископаемого человека, культурные свидетельства могут оказаться важнее физических. А поскольку размер мозга как таковой не отражает интеллект, то, чтобы разобраться с мозгами наших предков-гоминин, нам нужна точная информация об их цитоархитектонике, плотности нейронов, культуре и языках. С учетом доступных сейчас данных и методов ничего из этого у нас нет.

Обобщая сказанное выше: археологическая летопись подтверждает тезис о том, что общий интеллект является основой языка, а не какая-то гипотетическая область мозга со специфическими языковыми функциями. Специальная языковая область так и не была обнаружена. Если этот тезис верен, то можно предположить, что опора на масштабные, не врожденно-специализированные нейронные связи обеспечивает большую пластичность. Специализация областей мозга во многом связана с их цитоархитектоникой в сочетании с онтологическим развитием индивида (его жизнью), включая биологию, культуру и психологию личности. Но в целом мозг опирается на все эти силы одновременно, пока его владелец живет в этом мире.