Как накормить диктатора

Желтое коллективное такси везет нас из Багдада в ЭльХиллу – город, где родился повар Абу Али и где можно увидеть руины древнего Вавилона. На водителе серый свитер и черная куртка из кожзама. В Ираке зима, на улице чуть меньше пятнадцати градусов, и все здесь постоянно мерзнут.

– Чем он занимается? – интересуется у Саифа водитель, выплевывая в окно шелуху от семечек.

Саиф объясняет, что я беру интервью у повара Саддама Хусейна и хочу посмотреть, как выглядит Ирак после его свержения и военных действий.

– Скажи ему, что я жду, когда придет новый Саддам, – водитель снова сплевывает в окно. – Надеюсь, доживу, – добавляет он, а двое других пассажиров одобрительно кивают.

– Почему? – удивляюсь я.

– Да будь он жив, никакого Айсис-Срайсис бы не было.

Видимо, он имеет в виду ISIS, то есть ИГИЛ (организация признана в России экстремистской и запрещена. – Прим. ред.), так называемое “Исламское государство”. На момент нашей беседы подконтрольная ему территория начинается примерно в 200 километрах от нас.

– При Саддаме любой негодяй сразу отправлялся за решетку. Такого бардака, как сейчас, не было. Но когда он был жив, все говорили, что он посылает нас воевать, а сам строит себе дворцы. Я тоже был на войне с Ираном. Мне тогда было всего восемнадцать. Мне даже ладонь прострелили.

И водитель показывает шрам: вот здесь пуля вошла, а вот здесь вышла. Чтобы мы могли как следует шрам разглядеть, он на секунду выпускает из рук руль, что на скорости сто километров в час кажется несколько рискованным. К счастью, через мгновение он перехватывает руль другой рукой.

Я пытаюсь возражать. Ведь в книгах и газетах я читал, что Саддам был жестоким диктатором, что он убивал и пытал иракцев. Но водитель машет рукой и снова сплевывает в окно, словно подчеркивая, что беседа со мной не имеет смысла.

На помощь ему приходят два других пассажира, обоим за шестьдесят.

– Когда я был мальчиком и правил Саддам, половина девушек в Багдаде ходила в мини-юбках, – говорит один из них, тот, что представляется инженером-энергетиком. – Мы жили как в Европе. А сегодня? Половина ходит в мусульманских одеждах, которые закрывают все тело. Мини-юбку никто не наденет. Ужасно обидно. Если мне захочется посмотреть, как выглядят ноги молодой женщины, придется лезть в интернет. – Он тихонько улыбается себе в усы, видимо, при мысли о ногах в интернете.

– Нами правят муллы, – говорит второй, тоже инженер, специалист по строительству мостов.

– Мы воевали с Ираном, а сегодня шииты из Ирана выбирают нам правительство, – водитель перестал пялиться в окно и вернулся к беседе. – Вот чего добилась Америка своей войной. Сегодня Ираком правит Иран, его заклятый враг.

Я снова пытаюсь возражать, но неожиданно подает голос Саиф, мой багдадский хипстер.

– Да ни хрена ты не знаешь! – кипятится он. – Мой отец был офицером при Саддаме. Понятно, если кто-то переходил дорогу президенту или кому-то из его сыновей, то ему была крышка. Но такой страной, как Ирак, можно править только железной рукой, иначе все развалится к чертям. Вот как сейчас!

Кажется, даже инженеры и водитель удивились, что молокосос, который Саддама даже помнить не должен, пылает к нему такой любовью. Остаток пути мы молчим; инженеры дремлют. Только водитель между очередными плевками интересуется у Саифа:

– А чем сегодня занимается твой отец?

– Он таксист, как и ты.

– Передай ему от меня поклон.

14

На завтрак Саддам обычно ел яйца, рыбу или суп – из чечевицы или бамии.

На обед мы всегда готовили по шесть, семь, восемь разных блюд. Два супа, два блюда из курицы, рыба, что-нибудь на гриле. Чтобы ему всегда было из чего выбрать.

По меньшей мере раз в неделю на ужин был мазгуф. Он обожал это блюдо – запеченную рыбу. Если ее не было несколько дней, то он спрашивал через Камеля Ханну, когда мы ее приготовим.

Саддам заходил на кухню только во время Рамадана, потому что постился с восхода солнца и до заката. Он заходил, когда был очень голоден и хотел поднять себе настроение. Но это было скорее исключение.

Прежде чем мы подавали еду Саддаму, ее пробовал Камель Ханна. Если Камеля не было, велели пробовать кому-то из нас, поваров. Точно так же все подарки из-за границы – вина, виски или кубинские сигары, которые Саддам обожал, – проверяли на наличие ядов. Охранники возили их в какую-то лабораторию, но подробностей я не знаю.

Закупкой продуктов занимались только телохранители, причем самые надежные. Если чего-то не было на ферме, они ехали на рынок или в какое-нибудь проверенное место. Но где и как они закупали продукты, мы, повара, не знали.

В холодильнике мы должны были всегда оставлять маленькие порции еды – на всякий случай.

Саддам был здоров как бык. При мне он лишь однажды почувствовал себя плохо. Это было настолько необычное происшествие, что в тот вечер нас всех на всякий случай арестовали, а спецслужбы проверили, нет ли у кого-нибудь из нас на руках яда.

Каждый год мы ехали в Тикрит или куда-нибудь под Багдад, где Саддам переплывал Тигр. А Тигр – река широкая, с бурным течением.