Как нам жить? Мои стратегии

Я беспрерывно критикую наплевательство. Возможно, для симметрии стоит взглянуть на другую крайность – перфекционизм. Он проявляется реже и, хотя бы поэтому, сегодня в меньшей степени нам угрожает. Перфекционисты – “амбиционеры”, то есть любой ценой хотят быть лучше всех в какой-то одной области (чаще всего речь идет просто о карьере) и теряют из виду иные стороны жизни. Они лучшие в своем деле, но это вовсе не значит, что они хорошие люди. Они хорошие менеджеры, но плохие мужья (любовники, отцы, соседи). Не следят за собой, толстеют, становятся некрасивыми, однако взбираются по карьерной лестнице. Стоит ли им завидовать? Пустой вопрос. Не стоит. Даже если они богаты и обладают большой властью, то живут плохо, и им, скорее, надо сочувствовать, чем завидовать или восхищаться.

Я только что использовал слово “амбиционер”, хотя не уверен, что оно грамматически верно; впрочем, хочу обратить ваше внимание, что слово это латинского происхождения и во многих языках (во французском и английском точно, я проверял) имеет отчасти негативную окраску. В польском переводе шекспировского “Юлия Цезаря” Марк Антоний называет Кассия амбициозным, хотя, пожалуй, следовало бы сказать “амбиционер”. По-польски мы говорим ребенку, что у него нет амбиций, когда он приносит двойку за легкую контрольную; про спортсменов (и даже про лошадей) можем сказать, что в борьбе за победу они проявили амбициозность, а еще про кого-то – что амбиции не позволят этому человеку нас подвести. “Амбиционер” же – тот, кто ради достижения своей цели готов шагать по трупам. Так же, как политикан – не политик, а просто плохой человек, который, стремясь к цели, вовсе не думает о политике, то есть об общем благе. “Амбиционер” – перфекционист в рамках собственных амбиций. А следовательно, пример с него брать не стоит.

Ну и в завершение – о наплевательстве. Я вижу сегодня, сколько изобретений прямо-таки поощряют наплевательское отношение к делу. Взять хотя бы этот телефончик, который мы носим в кармане и с которого в любую минуту можно куда угодно позвонить. Часто в общественных местах, в автобусах и аэропортах я невольно слышу разговоры разных людей по телефону. Необязательные, от нечего делать. О себе любимом. Приехал, еду, сижу, стою… Человек ни секунды не задумывается, может ли это кого-то еще интересовать, удобно ли в данный момент собеседнику с ним говорить. В разговоре, как и в любом другом деле, надо уважать себя и других. Пустой разговор – это и есть наплевательство. Часто небрежны блоги в Интернете (не все, но большинство из тех, что мне попадались). Кое-как бывают написаны письма, особенно электронные, – если пишешь на бумаге, все-таки необходимо прилагать какие-то старания.

Я пишу об этом не затем, чтобы отпугнуть кого-то от новой техники. Напротив, техника – это хорошо, нужно только, не пожалев небольших усилий, установить для себя определенные рамки, строгие ограничения. Уважающий себя и других человек не занимается пустой болтовней, не пишет небрежно, не ведет себя кое-как.

Возможно, я правильно сформулировал свою мысль, однако прошу не судить меня по тем меркам, которые я предлагаю для всех, ибо может оказаться, что именно я пишу абы как или впадаю в перфекционизм и, например, зря придираюсь к деталям. (Скорее, это относится к кино, нежели к моим литературным сочинениям.) Я делаю эту оговорку, поскольку, намереваясь высказать какое-то принципиальное (притом верное) соображение, мы часто останавливаемся на полпути, скованные страхом, что сами не выполняем предъявляемых себе высоких требований. И я стараюсь примириться с тем, что, действительно, не во всем таким требованиям отвечаю. Не отвечаю, но пытаюсь. Пока человек не щадя сил старается что-то сделать лучше, он живет, ибо развивается. Я пробую об этом не забывать, потому что не хочу становиться живым мертвецом, хочу постоянно развиваться, а удалось ли мне это, выяснится на Страшном суде.

Вернусь еще раз к фильму “Дополнение”, который уже цитировал. Мой герой, студент медицинского института, как любой человек, борется со своей заурядностью (об этом идет речь в сцене исповеди). Как я заметил, сегодня похвала наплевательству проистекает из философии, которая ставит под сомнение существование каких бы то ни было различий, провозглашает, что любой из нас не лучше и не хуже других. Понятно, что надо быть очень осторожным в своих суждениях – можно критиковать определенные черты или свойства, но не человека в целом. Однако имеет ли смысл отмена всяческих оценок? Разве возможен мир без истины, добра и красоты? Ценностей недостижимых, но подлинных. Я ненадолго остановлюсь на этом вопросе, вспоминая давние студенческие времена.