Как нам живётся, свободным? Размышления и выводы

Особенность нынешнего «освоения» свобод народами и государствами в том, что они, народы и государства, все, скопом погрязли в приобретении негативного опыта пусть и неумышленных умыканий и несут за это ответственность. Нет принципиального различия в достижениях по части «освобождения» на столь неустойчивом фундаменте — прошлого, текущего или предстоящего или — где бы то ни было.

Свободы приняты к использованию не по знанию о них, а по наитию, через уверование, когда каждая из них, будучи глухой, но как будто неоспоримой догмой, такою всё ещё не воспринимается никем из сторон, участвующих в современных грозных противоречиях и противостояниях, — чреватых непредсказуемыми последствиями.

И всё это из-за отсутствия уже не однажды названных нами дефиниций.

Обходясь без них, человечество по сути привыкает жить по фальшивым ориентирам и быстрыми неровными шагами продвигается к своему неясному будущему, скорее всего, — к фатальному.

Эти ориентиры кроятся при постоянном и, как правило, необдуманном, вольном и безграмотном законотворчестве. Ни до какой выверки с реалиями общественного духовного развития здесь не доходят.

О том же, что служит причиною заблуждений, никто, даже те, кто заняты сотворением законов, до настоящей поры, кажется, не соизволят взять в толк. Это становится возможным при укрепившемся в веках отношении к естественному праву как вещи, в глазах официальной юриспруденции то ли несерьёзной, то ли вообще ненужной, — удостоенной лишь ханжеского пренебрежения.

Размывание смысла свобод, а значит одновременно и прав, как публичных, так и естественных, сопровождается небывалым в истории всплеском политического словоблудия и вранья, практикуемых целыми союзами государств, имеющими претензии быть главными защитниками обеспредмеченных свобод и выпячивающих свои особые роли в управлении народами и ресурсами на земле.

К яростной демонстрации таких вызывающих претензий сегодня прилагают неимоверные усилия США и их многочисленные союзники в западной Европе и на других континентах.

Используя дутые формулы свободы слова и других разрекламированных пустых свобод, любой мало-мальски ответственный чиновник из фаланги прозападных межгосударственных образований мнит себя вправе выражать собственные суждения о чём угодно вслух и открыто без каких-либо сдерживателей, тем опрокидывая не только нормы естественной цензуры с её непреложными, обязательными умолчаниями, но и суть уставной деятельности организаций, которые он представляет, часто уже и саму логику.

Именно в такую плоскость постоянно переводят вопросы суверенности государственных интересов, разрешения межгосударственных конфликтов, право народов на самоопределение, на защиту перед чужой воинственностью и агрессией. В результате исковерканы принципиальные положения по урегулированию дел в этих и других сферах, закреплённые в действующих внутренних и международных правовых актах.

У сторонников «лучшей» демократии, «настоенной» с использованием «не той» «закваски», не убывает потребности иметь врагов — с лишением их самостоятельности и своей культуры, места и роли в истории. Тут нет остановки даже перед такими вопиющими фактами как признание демократической ценностью и защита неонацизма на Украине, шумовое враждебное улюлюканье в адрес России, взявшейся выбить зубы этому дьявольскому режиму.

Вот в какую сторону суждено устремляться свободам, если пользоваться ими по неким вольным прихотям!

Нельзя исключать перспективы, когда прецедент с фашизацией жизнеустройства на Украине получит развитие и в его омуты будут опрокинуты другие страны прозападной или иной «демократии», такие, например, как Польша, Англия, Финляндия, те же США. Собственно, этот процесс уже продолжительное время наблюдается — в Латвии, Литве, Эстонии.

Если опять вернуться к дефинициям, то их неналичие больно ударило и по сторонникам иного позиционирования, — противостоящим силам смуты и тьмы. Ведь свободы, не будучи осознаваемы в своих природных значениях и как не укрощенные правом, оказывают одинаковое пагубное воздействие всюду, где они бывают провозглашены и приняты.

В частности в России, при её ориентировании не иначе как на «общепризнанные» ложные свободы и, стало быть, также на системное неумышленное умыкание действительных этических ценностей в пользу государства, это воздействие ярко выражено в её желании не замечать извращённого понимания свобод и прав теми, от кого она не так уж давно переняла и в значительной мере успела усвоить принципы прозападной демократии.

Как сверхдержаву, долго уступавшую в экономическом развитии странам «свободного» мира, её и немалую часть её населения этот другой мир увлёк смутными прогнозами и обещаниями, построенными на сверхсвободе, проще говоря, — на песке.