Если Приспособленность разыскивает вещество и видит черный участок, то она знает: приближаться безопасно. Если она видит серый участок, то знает, что надо держаться подальше. Но у Истины возникает проблема. Если Истина видит черный участок, она не знает, безопасно это или нет. И такая же проблема возникает у нее при виде серого участка. Таким образом, Истина, в отличие от Приспособленности, должна рисковать жизнью при добыче вещества. Истина не сделает вас свободными, она приведет вас к вымиранию.
На рис. 4 с увеличением количества вещества количество очков приспособленности сначала растет, а потом снижается – колоколообразная кривая. Если вместо этого количество очков приспособленности всегда возрастало бы, тогда восприятие, настроенное на приспособленность, также было бы настроено и на истину просто потому, что обе связаны. Мы узнаем возраст дерева по кольцам, потому что они связаны: больше колец значит больше лет. Но если бы они не были связаны, если бы в какие-то годы дерево добавляло кольца, а в другие убирало их, тогда при виде колец мы не смогли бы определить возраст дерева.
Если выигрыши приспособленности возрастают и только возрастают, то восприятие, настроенное на приспособленность, также окажется настроенным на истину. Таким образом, естественный отбор поощрит достоверное восприятие. Насколько это вероятно? Чтобы ответить на этот вопрос, посчитаем число функций приспособленности, которые только возрастают или только уменьшаются. Затем разделим на число всех возможных функций приспособленности. Если, например, шесть значений вещества и шесть значений выигрышей приспособленности, то только одна функция приспособленности из ста позволяет Истине эволюционировать. Если двенадцать значений, то только две на сто миллионов позволят Истине эволюционировать.
В эволюции, как и в футболе, ты выигрываешь, получая больше очков, чем соперник. Естественный отбор поощряет восприятие, которое помогает нам набрать очки приспособленности. Если случается, что количество очков приспособленности связано со структурой в мире, такой как количество вещества, то эволюция поддержит Истину. Но вероятность этого мала для простых восприятий и бесконечно мала для более сложных.
Вещество имеет структуру: его может быть больше или меньше. Но возможны и другие структуры, такие как окружение, расстояния и симметрия. Для каждой структуры мы можем спросить, могут ли очки приспособленности случайно быть связаны с этой структурой. И для каждой мы получим одинаковый ответ: вероятность приближается к нулю по мере того, как мир и восприятие становятся сложнее. В каждом случае Истина вымирает при конкуренции с Приспособленностью.
Философы роста утверждали обратное. Марр считал, что муха из-за своей простоты не видит истину, но человечество, благодаря своей сложности, видит некоторую ее часть{122}
. Он думал, что наш более крупный мозг позволяет «постепенный переход к решению трудной задачи представления все более существенных аспектов наблюдаемого мира»{123}. Это устраивает нашу интуицию, но противоречит логике эволюции, как показывает теорема ППИ.Мнение о том, что наши мозги увеличиваются в размере, а значит и в своей способности видеть истину, также противоречит факту эволюции: наши мозги усыхают{124}
. За последние 20 тыс. лет наши мозги уменьшились на 10 % с 1500 куб. см до 1350 куб. см – на объем теннисного мяча. Наш коэффициент энцефализации, или КЭ, который сравнивает отношение массы мозга к массе тела со средним отношением у других млекопитающих, резко снизился за мгновение ока в масштабах эволюции. Согласно палеонтологическим находкам, это снижение немного связано с климатом, но сильно с плотностью населения и, таким образом, мы можем предположить, со сложностью общества. Это предлагает интересное объяснение: страховочная сетка общества облегчает давление отбора на членов; те, кто не выжил бы в одиночку или малыми группами, могут выжить в большой социальной сети. Эта возможность, с юмором исследованная в фильме «Идиократия», пока остается домыслом. Но снижение нашего КЭ – нет. Если оно продолжится так же стремительно, то в течение 30 тыс. лет отправит наш мозг на полмиллиона лет назад, к размеру Homo erectus. Наши мозги поднялись вверх на эскалаторе; сейчас они едут на лифте вниз.