Как нас обманывают органы чувств

Томас Гексли понял, что алгоритм Дарвина применим к успеху научных теорий. «Борьба за существование в интеллектуальном мире значит так же много, как и в физическом. Теория – это вид мышления, и ее право существовать совпадает с ее силой сопротивляться вымиранию в борьбе с противниками»{108}. Ричард Докинз предположил, что алгоритм Дарвина применим к «мемам», единицам передачи культурной информации, таким как «мелодии, идеи, модные словечки и выражения, способы варки похлебки или сооружения арок»{109}. Мемы могут передаваться от человека к человеку и в процессе могут изменяться. Песня «Эта земля – твоя земля» сначала была мемом в голове Вуди Гатри, но она распространилась, с вариациями, в разум Питера, Пола и Мэри, Боба Дилана и других, победив множество других песен в конкурентной борьбе за ограниченное время, интерес, внимание и память людских умов. Многие песни, которых мы никогда не слышали, когда-то были мемами в чьем-то сознании, но менее успешным в своем воспроизведении.

Алгоритм Дарвина применяется в таких сферах, как экономика, психология и антропология. Физик Ли Смолин применил ее к самому большому масштабу – космологии – выдвинув предположение, что каждая черная дыра – это новая Вселенная и что Вселенная, которая с большей вероятностью произведет черные дыры, с большей вероятностью произведет больше Вселенных{110}. Наша Вселенная обладает такими параметрами – например, силы слабых, сильных, гравитационных и электромагнитных полей, – потому что они благоприятствуют появлению черных дыр, а через них и новых Вселенных. Вселенные, сильно отличные от нашей, с меньшей вероятностью порождают черные дыры, а следовательно, с меньшей вероятностью воспроизводятся.

Понимание того, что алгоритм Дарвина применим не только к эволюции органических существ, но также, с некоторыми изменениями, к различным другим областям, называется универсальный дарвинизм{111}. (Ричард Докинз ввел этот термин, доказывая, что алгоритм Дарвина управляет эволюцией жизни не только на Земле, но повсюду во Вселенной.) Универсальный дарвинизм, в отличие от современной теории биологической революции, не подразумевает существование физических объектов в пространстве и времени. Это абстрактный алгоритм без обязательств перед носителями, которые его реализуют.

Универсальный дарвинизм может, не рискуя, опровергнуть себя, рассмотреть наш ключевой вопрос: поощряет ли естественный отбор достоверное восприятие? Если окажется, что ответ «нет», то он не выстрелит себе в ногу. Философ Дэн Деннет сравнил сверхъестественную силу универсального дарвинизма с универсальной кислотой: «Сейчас мы уже не можем отрицать, что опасная идея Дарвина – это универсальный растворитель, способный добраться до самой сути любого предмета или явления, привлекшего наше внимание. Но вот что после нее остается? Я попытался показать, что наиболее важные из наших идей становятся разумнее и сильнее, если омыть их универсальной кислотой. Некоторые традиционные детали исчезнут, и о некоторых из них стоит пожалеть, ну а другим – скатертью дорога. Оставшегося более чем достаточно»{112}.

Мы можем применить кислоту Дарвина к нашей вере в достоверное восприятие. И обнаружим, что эта вера исчезнет: естественный отбор приведет достоверное восприятие к быстрому вымиранию. Сам язык нашего восприятия – пространство, время и физические объекты – просто не подходит для описания объективной реальности. Дарвиновская кислота растворяет утверждение, что объективная реальность состоит из пространства-времени и объектов, таких как ДНК, хромосомы и организмы. Остается только универсальный дарвинизм, который можно использовать даже после того, как мы выбросим за борт пространство-время и объекты.

Как же нам применить кислоту? В частности, как мы можем уговорить абстрактный алгоритм Дарвина дать конкретный ответ? К счастью, теоретики биологии Джон Мейнард Смит и Джордж Прайс нашли способ в 1973 году – эволюционная теория игр{113}. Основная идея лучше понимается на примере.

Чувство товарищества не самая сильная сторона скорпионов Paruroctonus mesaensis{114}. Когда скорпион чувствует вибрацию, выдающую движение соперника, он резко разворачивается и захватывает нарушителя клешнями. Нарушитель немедленно щелкает хвостом, пытаясь ужалить нападающего, вследствие чего каждый из скорпионов захватывает хвост другого одной клешней и какой-то участок тела другой. Дальше следует борьба без правил, пока один из скорпионов не попадет жалом в сочленение брони другого, впрыскивая смертельную инъекцию. Затем он обедает побежденным, разжижая его желудочными соками и всасывая закуску. Такой улов не редкая трапеза. Каннибализм составляет 10 % скорпионьего меню и, самки согласятся, особенно восхитителен после секса.