Как нас обманывают органы чувств

Физика показывает, что часто мы не в состоянии заметить что-то слишком быстрое или медленное, слишком большое или маленькое или просто вне видимого диапазона электромагнитных волн. ИТВ говорит нечто гораздо более глубокое. Она говорит, что, хотя мы и можем при помощи технологий наблюдать все эти новые вещи, мы не приблизились к видению реальности, какая она есть. Мы просто исследуем больше нашего интерфейса, больше того, что происходит в пределах пространства и времени.

Эти утверждения ИТВ действительно радикальны, и, делая их, ИТВ выходит за границы породивших ее эволюции и нейронауки и вторгается в сферу физики. Возможно, она переоценила свои силы. Возможно, парадоксальные утверждения ИТВ легко опровергаются теорией и экспериментами современной физики.

Давайте посмотрим.

Глава шестая. Гравитация. Пространство-время обречено

Эйнштейн никогда не прекращал обдумывать смысл квантовой теории… Мы часто обсуждали его соображения по поводу объективной реальности. Помню, как однажды на прогулке Эйнштейн неожиданно остановился, повернулся ко мне и спросил, правда ли я верю, что Луна существует, только когда я смотрю на нее.

Абрахам Пайс «Эйнштейн и квантовая теория»

Пристегни ремень, Элли, и скажи Канзасу прости-прощай.

Сайфер, «Матрица»

Если наши органы чувств сформированы естественным отбором, тогда теорема ППИ говорит нам, что мы не видим реальность такой, какая она есть. ИТВ говорит нам, что наше восприятие образует интерфейс специфичный для каждого вида. Он скрывает реальность и помогает нам растить детей. Пространство-время – рабочий стол этого интерфейса, а физические объекты – иконки на нем.

ИТВ делает смелые и экспериментально проверяемые предсказания. Она предсказывает, что ложки и звезды – все объекты в пространстве-времени – не существуют вне восприятия и наблюдения. Что-то существует, когда я вижу ложку, и это что-то, что бы оно ни было, провоцирует мою систему восприятия создать ложку и наделить ее координатами, формой, движением и другими физическими параметрами. Но когда я отвожу взгляд, я больше не создаю эту ложку, и она перестает существовать вместе со своими физическими параметрами.

Например, ИТВ предсказывает, что фотон, который не наблюдают, не имеет определенной поляризации. Она предсказывает, что электрон, который не наблюдается, не имеет спина, положения или скорости. Эксперимент, который опровергнет эти предсказания, опровергнет ИТВ.

Объекты, которые я вижу, – мои иконки. Объекты, которые видите вы, – ваши иконки. Когда мы сравниваем записи, выясняется, что часто наши иконки совпадают: я вижу кота и вы тоже; я вижу огонь и вы тоже. Мы часто соглашаемся, потому что взаимодействуем с одной и той же реальностью, чем бы она ни была, и используем похожие интерфейсы с похожими иконками. Но ИТВ предсказывает, что у нас могут быть разногласия. Я могу видеть огонь и готовить ужин, а вы ничего не видите, и ваш ужин остается холодным; я вижу кота живым, а вы мертвым.

ИТВ предсказывает, что пространство-время не существует вне наблюдения. Мое пространство-время – рабочий стол моего интерфейса. Ваше пространство-время – ваш рабочий стол. Пространство-время различается у разных наблюдателей, и некоторые параметры пространство-времени не обязательно всегда совпадают у всех наблюдателей. Реальность, чем бы она ни была, избегает рамок пространства-времени.

Это, как я сказал, смелые предсказания. Но правда ли они проверяемы? Может ли современная физика их опроверг-нуть? Я могу смело предсказать, что, когда никто не смотрит, луна превращается в швейцарский сыр, если знаю, что мое предсказание никак не проверить. Фраза, что у электрона нет спина, когда он не подвергается наблюдению, может прозвучать смело, но как проверить подобное утверждение? Можем ли мы провести эксперимент, тщательное наблюдение, которое скажет нам, что происходит, когда никто не наблюдает? Если это звучит для вас невозможно, тогда, как я упоминал в четвертой главе, вы в хорошей компании, поскольку это также казалось невозможным гениальному физику Вольфгангу Паули. Эйнштейн поинтересовался, следует ли из квантовой теории, что «Луна существует, только когда я смотрю на нее». Паули ответил: «Существует ли что-либо такое, чего мы не знаем, по этому поводу следует ломать голову не больше, чем по старому вопросу о том, сколько ангелов уместится на острие иглы. Но мне кажется, что вопросы Эйнштейна в конечном итоге относятся к тому же типу»{153}.