Как Наталья Николаевна съела поэта Пушкина и другие ужасные истории

Не стало больше слышно ни грохота поездов, ни гудения самолетов; ни визга, стука и скрежета других плохо сконструированных механизмов. Воздух, некогда загрязненный мешаниной всяческих человеческих шумов, стал тих и свеж. Земля начала зарастать лесами, потому что их некому было вырубать. Затянулись озоновые дыры, потому что земную атмосферу некому было отравлять. Океаны и моря, реки и озера очистились от грязи, потому что некому было их загрязнять. Львы, орлы и куропатки, рогатые олени, пушистые норки, гуси-лебеди, золотые рыбки… словом, все жизни на Земле начали спокойно жить и не тужить, потому что некому было их убивать – ни из-за мяса, ни из-за шкурок, ни из-за спортивного интереса… В общем, без людей на Земле стало как в раю: тишь да гладь, да божья благодать.

А потомственного космонавта Игорька инопланетяне забрали на свою планету, как типичного представителя исчезнувшего вида. Там они его поместили во что-то типа зоопарка. А чтобы Игорек чувствовал себя как дома, ему создали обстановку максимально приближенную к земной. Правда, стен в домике, где жил Игорек, не было – чтобы посетители «зоопарка» могли за ним наблюдать. Поначалу Игорька это немного напрягало. А потом – ничего. Привык. И даже позволял посетителям кормить себя сладостями, гладить по спине и чесать за ушком.

Черные мысли

старика Филимонова

Жил-был старик Филимонов. И вот как-то не спится ему ночью. Бессонница замучила. Понятное дело – стариковское. Ворочается Филимонов справа налево и слева направо – сна ни в одном глазу. И лишь под самое утро начал он, наконец-то, засыпать – а тут вдруг за окнами:

Фьюти-фьюти-фью…

– птичка засвистела.

Сон с Филимонова как ветром сдуло. А птичка знай себе насвистывает:

Фьюти-фьюти-фью…

И только тут дошло до старика Филимонова, что никакая это не птичка – а просто-напросто у одной из машин, стоящих у дома, сигнализация сработала.

И работает, и работает… и работает, и работает…

«Вот гад, – думает старик Филимонов о владельце этой машины, – чтоб ты на своем драндулете гробанулся!»

А наутро пошел старик Филимонов в магазинчик – за кефирчиком, а навстречу ему сосед-рыбак.

– Слыхали новость? – говорит. – Иванов из пятой квартиры на своей машине разбился.

– Как разбился?! – спрашивает старик Филимонов, тотчас вспомнив свою ночную мысль.

– Насмерть, – ответил сосед-рыбак и отправился на рыбалку.

А старик Филимонов думает: «А что если этот Иванов потому и разбился, что я о нем «черной» мыслью подумал? Выходит, я могу убивать одной только силой мысли».

И чтобы это проверить, старик Филимонов, глядя вслед удаляющемуся на рыбалку соседу-рыбаку, подумал: «Чтоб ты утонул на своей рыбалке».

Дело в том, что старик Филимонов соседа-рыбака не очень-то любил. Точнее сказать, совсем не любил. А еще точнее – так и вовсе ненавидел. Сосед-рыбак с рыбалки всегда много рыбы приносил, но ни разу старика Филимонова даже рыбным хвостиком не угостил.

На следующее утро снова отправился старик Филимонов в магазинчик – за кефирчиком. А навстречу ему – жена соседа-рыбака. Вся в слезах.

– Что случилось? – спрашивает у нее старик Филимонов.

– Муж мой на рыбалке утонул, – плачет-заливается соседка.

«Моя работа», – с удовлетворением думает старик Филимонов.

И с тех пор у старика Филимонова не жизнь пошла, а одно сплошное удовольствие. Сидит, к примеру, старик Филимонов у телевизора, а по телевизору президент какой-то страны выступает, и та-а-ку-у-ю чушь несет, что старику Филимонову слушать противно. Старик Филимонов тут же хмури набровит… ой, то есть – наоборот – брови нахмурит и подумает про этого президента «черной» мыслью: «Чтоб тебя террористы бомбой взорвали»! А на другой день – БА-БА-А-Х! – президента взрывают бомбой.

Или, еще, к примеру, сидит старик Филимонов у открытого окошка, а в доме напротив, тоже у открытого окошка, сидит какой-то пацан и слушает песенки через мощные динамики:

Я люблю тебя,

Тра-ля-ля-ля-ля.

Ты любишь меня,

Тра-ля-ля-ля-ля.

Солнце встает,

Тра-ля-ля-ля-ля.

Это наша заря,

Тра-ля-ля-ля-ля…

У старика Филмонова аж в ушах звенит от этого «тра-ля-ля-ля-ля». Но теперь-то старик Филимонов такие проблемы быстро решает. Тотчас же брови нахмурит и подумает об этом пацане «черной» мыслью: «Чтоб ты…» И не успеет он эту «черную» мысль даже до конца додумать, – как пацан отправляется в полет. С шестнадцатого этажа.

«Вот тебе и «тра-ля-ля-ля-ля», – усмехается довольный старик Филимонов.

Таким образом, у старика Филимонова все шло лучше не́куда; пока однажды не решил он подумать не «черной» мыслью, а – «белой». «Раз все мои «черные» мысли сразу исполняются, почему бы и «белым» сразу не исполняться?» – рассудил старик Филимонов и тут же подумал «белой» мыслью. Про себя, естественно, подумал: «Хочу, чтобы мне принесли целое море цветов».