Как называются женщины. Феминитивы: история, устройство, конкуренция

С лекторшей и редакторшей примерно то же. “Лекторша была ученая тетка в очках и сером костюме” (В. Аксенов. “Пора, мой друг, пора”. 1963); “Омерзительная старуха соседка Полина Власьевна, редакторша из “Профиздата”, как только выходила на кухню, начинала громко, хорошо поставленным голосом лекторши объяснять второй соседке, вдове шофёра-золотаря Файзуллаева, как в ее время относились к свободной любви” (А. Кабаков. “Сочинитель”. 1991); “Вышедшая из дверей павильона сердитая редакторша в досаде уставилась на них: “Господи, вы уже вместе?! Вы же все испортили! Мы планировали показать зрителям внезапную вашу встречу…” (“Мозаика войны”. “Наш современник”. 2004). В общем, что-то не так. “Гламурная акула, мудрая и циничная редакторша глянцевого журнала” (Алексей Маврин (А. Иванов). “Псоглавцы”. 2011).

Вообще-то, похоже, эти контексты свидетельствуют не столько о пренебрежительном налете самого слова, сколько снова об отношении. О некоторых особенностях не столько языковой единицы, сколько взгляда, падающего на редактора, автора, лектора в юбке.

Впрочем, вполне нейтральных контекстов не меньше. “А чуть ли не за день до отъезда Василий Макарович неожиданно сам ко мне подошел: – Ты свободен после обеда? Сегодня редакторша моя мосфильмовская приезжает, Ира Сергиевская. Будет смотреть в клубе, чего мы тут наработали” (В. Фомин. “Калина красная”. “Родина”. 2010). “Авторша некоей книги, обложку которой я разглядел не сразу, давала автографы. Тонкая, ломкая, большеглазая, с короткой мальчиковой стрижкой Эрота. Лицо вечной юности, нимфа беззаботности и наслаждения. Вся звонкая, изменчивая, как быстрая вода…” (А. Иличевский. “Перс”. 2009).

Еще интересный источник информации о коннотациях феминитивов – неформальное, но заслуживающее уважения исследование блогера kot_kam, проведенное в 2016 году на основе опроса пользователей Живого Журнала об их восприятии феминитивов. Отвечало более 200 человек. Этот опрос касался не только слов на -ша, но и самых разных единиц, традиционных и вновь созданных от таких, как поэтесса, певица, начальница, писательница, учительница, до таких, как экспертичка, комментаторка, магичка, гончарыня.

Варианты ответа включали: “нормальное, нейтральное слово”; “нейтральное, но разговорное, просторечное, есть ситуации, где оно неуместно”; “чисто книжное или устаревшее, сейчас так не говорят”; “пренебрежительное, ироническое или грубое”; “нет такого слова, оно придуманное”; “ни разу не встречала”; “затрудняюсь ответить”. Как и следовало ожидать, лишь певица для 100 % отвечавших стопроцентно нормально. Остальных лидеров нормальности таковыми сочло от 90 до 98 %. Это феминитивы учительница, писательница, преподавательница, аспирантка, лаборантка, начальница.

То, что некоторые считают эти слова разговорными/просторечными и неуместными в каких-то ситуациях – официальных, понятное дело, – тоже закономерно. Неожиданно, что нашлись и те, кто считает их грубыми или пренебрежительными. Так что обольщаться по поводу безупречных респектабельных финалей типа -ница не стоит.

На противоположном конце шкалы лидер по пренебрежительности, тоже ожидаемый, – врачиха. Его сочли таковым 57 %. Правда, для 40 % оно всего лишь разговорное или просторечное, но при этом оценочно нейтральное. На втором месте странное судьиха, дальше физичка и лишь на четвертом – директорша, после них – докторица и с большим отрывом – автоледи (видят пренебрежение 30 %).