Как не надо делать революцию

«В 2014 году майдауны захватывали правительственные здания в Киеве и победили. Значит и нам в Донбассе нужно захватывать правительственные здания, и тем победим!».

«В Крыму провели референдум и победили. Значит и нам нужно провести референдум, и мы победим!».

«В 1991 году на референдуме, обосновавшем отделение Украины от СССР, был поставлен вопрос о признании акта о независимости Украины, значит и нам на референдуме в Донбассе нужно поставить вопрос о признании акта о независимости Донецкой республики!».

«В прошлом году мы с мужиком сажали пшеницу, и умный мужик взял себе вершки, а не корешки, и был сыт. В этом году мы посадили репу, значит мне, как умному, нужно взять с репы вершки, а не корешки, и я тоже буду сыт!».

Впрочем, последний пример не из области политики, а просто в подтверждение того, что считать себя умным не запретишь!

Вот исходя из наличия на Донбассе таких умных революционеров, мне и приходится рассматривать только маразм происходивших событий.

Советы Кремля, которые не были даны

Что в этих условиях Кремль, для которого поражение пророссийских сил Донбасса будет огромным ударом по тому престижу, о котором кремлевские сидельцы мечтают, должен был бы внятно посоветовать вождям восставшего Донбасса?

1. Отложить все мечты и разговоры о России и даже о независимости Донбасса до более удобного случая. Целью восстания выбрать наиболее общую цель, которая принципиально охватывает все возможные варианты целей: «БОРЬБА ЗА ПРЕДОСТАВЛЕНИЕ НАРОДУ ДОНБАССА ПРАВА САМОМУ ОПРЕДЕЛЯТЬ СВОЮ СУДЬБУ». Все! На вопрос: «Вы хотите отделиться от Украины и присоединиться к России?», — отвечать: «Это народ решит, когда получит возможность сам определить свою судьбу! А сначала он должен получить такую возможность. Киевская хунта ему такую возможность не дает, вот поэтому мы ее и считаем ее врагом народа!». И так отвечать на все вопросы — о языке, о налогах и прочем. Вот такой совет должен был бы последовать из Кремля, раз уж он не может ввести войска.

Если бы вожди в вопросах цели восстания не брали себе право решать за весь народ, то они уже стали бы близки и массам аполитичного населения.

Теперь об этом.

2. В условиях отсутствия за спиной опоры в виде Запада, как у фашистов Киева, или «вежливых людей», как у восставших Крыма, массы населения Донбасса являются единственной опорой, единственной защитой восставших, единственным источником законности их действий. Тут ведь иных вариантов нет — либо у тебя за спиной сильный дядя, либо народ, если никого нет, то ты в вакууме и дело времени, когда ты окончательно задохнешься.

Поэтому вождям восстания надо было делать все, чтобы сблизиться с массами и убедить массы поддержать восставших хотя бы тем, на что массы способны, — голосованием и участием в восстании деньгами. Поскольку каждый отдельный обыватель труслив до тех пор, пока не увидит, что «так делают все», то голосование нужно было делать тайным, но так, чтобы массы верили в его результаты. А участие деньгами вводить минимальное, чтобы участвовали все.

Да, может случиться так, что не в каждом городе у восставших будет большинство при голосовании, но этот риск был гораздо меньше того, на который пошли восставшие, начисто игнорируя народные массы и опирающиеся только на активистов.

Время от начала восстания на Донбассе уже измерялось месяцами, хунта уже президента успела избрать, а на Донбассе властвовали «избранные на вече» «народные мэры» и «народные губернаторы». Даже благожелательная российская пресса брала эти должности в кавычки, а противников восставших боялась называть тем, кем они являлись и являются, — карателями. Избирательные участки на Донбассе были, люди, умеющие на них работать, — были, наблюдателей за выборами можно было определить по жребию. Почему же было не избрать этих мэров всенародным голосованием? Начать, хотя бы, с небольших городов, с того же Славянска.

Вот об этом обязаны были идти от Кремля советы. Говоря «по-умному», Кремль обязан был дать советы по легитимизации вождей восставших.

(Затем, когда уже миллионы граждан сбежали с Донбасса, какие-то выборы были проведены, но по тому, как были отсечены все партии и кандидаты, оппозиционные «панам атаманам», по тому, что персональные состав кандидатов не был известен, по тому, что никакие подробности выборов (зарегистрировано избирателей, явилось и т. д.) не стали известны, было понятно, что это до крайности «филькины» выборы и, как становится понятным, их значение равно нулю для признания народом власти донецких атаманов своею).