Как не потерять карьеру (СИ)

— Про яблоки мы еще, кстати, поговорим отдельно. А заодно и про твою кухонную забастовку, — пригрозила она, когда Паша двинулся к двери, дабы открыть. Сама девушка потянулась к майке, валяющейся неподалеку в куче осколков и оттряхнув. Натянула, поправив волосы.

— Оо, то есть все же есть пмс? — мурлыкнул Кенар хитро и Кира схватив кружку, грозно подняла руку, — понял, не дурак. Но ты скажи, когда надо переезжать к маме, ладненько? — хитро сверкнул он глазами.

— Паша!

— Что, Паша? Это важный вопрос, ты же всегда такая буйная в эти дни. Реклама утверждает, что помогает Олвейз, но я не уверен…

— Канарейкин!!

— Да что ты кричишь… ой, здрасте! — Кира мрачно собралась было поставить кружку обратно на место, слыша, как Паша открыл дверь, здороваясь с соседями, как он внезапно ее окликнул.

— Что? — отозвалась девушка, подойдя ближе.

Кружка медленно выпала из ее рук, разбивая на осколки, глядя, на любопытные лица соседей со всего подъезда. Судя по огромной толпе стоящей на лестничной площадке. Паша перевел взгляд на осколки и тяжело вздохнул:

— А это была моя любимая кружка.

Глава 7. Паша иди, погуляй

У всех нормальных людей после загула следует сон, а у Паши Канарейкина была уборка разгрома, который они устроили с Кирой в порыве скандала. Раскиданные яблоки, осколки разбитой посуды, разбросанные ботинки, вещи, куртки и даже кот, который, как оказалось, на время ссоры спрятался под диван и никак не желал выходить. Выковыривать Сникерса оказалось тем еще приключением. Котяра никак не желал вылезать, периодически шипя, сверкая глазами и отмахиваясь когтистой лапой, при попытке схватить его.

— Ах, ты ж мешок шерсти, — пробухтел Паша, выуживая кота из-под кровати шваброй, но тот только огрызался. Наконец, путем двойных уговоров и манящего запаха копченой колбасы, удалось выманить шотландца наружу, который подозрительно покосился на них, затем бросил взгляд на колбасу в руках Киры и обиженно вышел из комнаты, задрав хвост.

— Может быть, уберемся утром? Я бы помогла, — Кира озадаченно оглядела погром, наблюдая, как носится по квартире Павел с тряпками, порошками, тазиком и шваброй наперевес. Даже отыскал где-то лейку и полил один единственный цветок, одиноко стоящий на подоконнике — кактус. Кажется, он достался им в нагрузку от хозяйки квартиры, а может от прошлой соседки Киры, в чем последняя была неуверенна.

— Ну, уж нет! В таком сраче, я не усну, — буркнул Павел, принимаясь, перебираясь статуэточки, книги и прочую мелочевку, расставленную по полкам и щедро кем-то надаренную. Кира предпочла не мешаться. В конце концов, попадаться сейчас под горячую руку ворчащего на мелкий мусор и всякие сувениры, мешающие вытирать пыль с полок, как подписать себе смертный приговор. Если Кенар вздумал убираться, лучше молча исчезнуть с глаз его долой.

Еще спустя полчаса, Кира уже благополучно спала, укрывшись теплым одеялом, впервые засыпая не на мокрой подушке, слушая мурчание улегшегося рядом Сникерса и шум, производимый манипуляциями Павла. Ведь теперь точно все будет хорошо. Должно быть.

Вы когда-нибудь просыпались трезвон будильника и колоколов одновременно? Ну, то есть не где-то за окно, а вот прямо над вашим ухом?

Вот Паша именно так и проснулся ранним утром в выходной, чувствуя, как в его голове стучит молотом, в ушах звенит, а глаза едва могут разлепиться. Он не глядя, нащупал телефон, щурясь и смотря на время — 9 утра. Какого черта? Он уснул в шесть и жаждал нормально отоспаться, тем более после того, как полночи выпивал сначала в баре, потом в такси, потом ссора с Кирой, а потом уборка!

— Подъем, Кенар, я приготовила блинчики!

Пугающе громкий голос Киры раздался прямо над его головой и Паша, с трудом оторвав голову от подушки, все еще держа телефон, разлепил веки и уставился с удивлением на стоящую перед ним Киру. Со звенящим будильником в одной руке и кастрюлей с веничком в другой. Она поставила будильник на столик, стоило тому отзвенеть и, перехватив покрепче кастрюлю, принялась с шумом помешивать тесто внутри.

— Ты сбрендила? — выдохнул он, с трудом сглатывая. Во рту была настоящая пустыня и ощущение, будто туда нагадил Сникерс. Кира загремела громче и решительнее, заставив Кенара подпрыгнуть, с ойканьем схватившись за голову, качаясь со стоном из стороны в сторону. — Да прекрати греметь!

Шум смолк, послышалось только шумное дыхание девушки и блаженная тишина.

— Я подумала, что нам надо сделать блинчики, — оскалилась Кира как-то еще более радостно, отчего Паша заподозрил, что его Львенка за ночь заменили на этого злобно смотрящего на него робота, который сейчас как-то подозрительно на него глядел. В голове что-то шевельнулось, но мозг был не готов обрабатывать данные, выдавая ошибку за ошибкой.

— Что происходит? — хрипло спросил Паша, сбрасывая одеяло, проведя рукой по густым волосам и тут же замер от хищного взора Леоновой.

— Блинчики, — повторила она, а желтые глаза сузились, как у кошки. Парень огляделся в поисках кота, который обычно в такие моменты крутился рядом, и стало еще более жутко. Сникерса не было.