Как не превратить свою жизнь в кошмар. 20 проверенных способов вырваться из плена токсичных мыслей к берегам новой жизни

Вот так эти девушки доказывают, что их способ воспринимать мир – всегда правильный просто по той причине, что это их представление о мире. Все сводится к тому, что наши эмоции нельзя обсуждать или ставить под сомнение. То есть речь идет о мифе: «То, как я воспринимаю ситуацию, – истина».

Но здесь кроется концептуальная ошибка. Повторяю: я согласен с тем, что любой человек имеет полное право беспокоиться и испытывать озабоченность, но это не является ни зрелым, ни логичным чувством. А поскольку это ощущение не вытекает из стройной логичной цепочки, я не считаю его приемлемым и достойным уважения.

Порой мать или отец этих юных девушек встают на их сторону, поддавшись их ложной аргументации, и заявляют, что «раз уж это так ее заботит, давайте оплатим ей эту операцию». Но это не выход. Девушка приобретает комплекс потому, что у нее ложная жизненная философия, дело не в размере ее груди. На самом деле, после того как ее грудь увеличится, она по-прежнему будет тревожиться – на сей раз из-за формы носа, ног или бог знает чего еще… потому что ее разум остается во власти тревоги.

Эмоции не становятся истинными только потому, что кто-то их испытывает. Они могут быть адекватными только в свете объективных критериев.

Итак, почему неверно чувствовать себя несчастной из-за маленькой груди?

По нескольким причинам:

1. Потому что множество женщин имели маленькую грудь, и это не мешало им быть счастливыми. Следовательно, это не такое уж трагичное явление;

2. Потому что обладание большой или маленькой грудью не входит в список основных жизненных потребностей человека, тех, которые необходимы ему для выживания.

3. Потому что, несмотря на то что грудь у девушки маленькая, она может сделать много хорошего для себя самой и для других людей.

4. Потому что, если вы будете оценивать маленькую грудь как нечто «ужасное», тогда как же вы оцените другие, более серьезные проблемы, например, рак груди? Вы уже не сможете оценить это, поскольку использовали крайнее значение «Шкалы оценки всего в жизни» для намного меньшей неприятности (см. «Шкалу оценки всего в жизни» в главе 3). Это показывает, что по сравнению со всем тем, что может случиться в жизни, иметь маленькую грудь – это совсем незначительная проблема.

Маленькое замечание относительно операций пластической хирургии. Я ни за, ни против пластической хирургии, но я думаю, что никому не следует делать операцию просто из-за комплекса неполноценности. Проблему нужно преодолевать с помощью разума, а не скальпеля, потому что, как и все прочие иррациональные представления, это коренится в сознании, а не в каком-либо ином месте.

Я советую родителям девушек, которые хотят пойти на операцию, противиться этому (если, конечно, речь идет лишь о комплексе). Лучше убедите их отправиться к психологу, который помог бы им увидеть, что нет необходимости быть неотразимой внешне, чтобы стать счастливой. Это работа психотерапевта, а не хирурга!

Позднее, если им удастся более спокойно относиться к своему внешнему виду, можно будет поговорить о том, что стоит сделать, а чего не стоит. Но это уже будет речь о свободном выборе, не мотивированном абсурдным страхом.

Давайте вспомним, что страх не понравиться другим свойственен очень многим людям, он влияет на самые разные аспекты жизни, и эта проблема не решается операцией. Страх, возможно, отступит на несколько месяцев, но потом возвратится, поскольку такой человек зациклится на другом своем мнимом дефекте. Так что прежде всего надо выкорчевать без остатка сам этот страх там, где он коренится – в иррациональных представлениях о связи счастья и собственной внешности.

И, наконец, не следует пренебрегать властью мифов и предрассудков, их способностью вызывать эмоциональные тревоги. Здравомыслие подразумевает умение не поддерживать различные иррациональные представления.

Предрассудки всегда портят жизнь

Несколько лет назад ко мне обратился 35-летний мужчина, у него были эмоциональные проблемы. В течение нашего разговора он рассказал мне, что он никогда не ходил к врачу. Чтобы прийти на консультацию ко мне, ему должно было стать по-настоящему плохо. Он объяснил мне: