Как не слететь с катушек

– Уверен! Боль как рукой снимет, – кивнул Григорий, держа в руке наготове бутылку с остатками шампанского.

– Наливай, – согласился Мартин.

Григорий быстро наполнил его фужер, но Мартин только из вежливости пригубил шампанское. Мария Алексеевна поставила на стол сыр и колбасу. Виталий Николаевич сел рядом с Яной и демонстративно положил в рот кусочек колбасы.

Мартин смерил его тяжелым взглядом, но промолчал. Он и сейчас был готов придушить Лебедева. Не нравился он ему, ох, не нравился.

– Давайте, мужики, не ссориться, – предложил Григорий. – Из-за баб все войны на свете, это я вам точно скажу. От них одни неприятности. Вот была у меня история…

– А где этот тип, что вот здесь сидел, – осмотрелся вокруг Лебедев. – Сосед ваш, Мария Алексеевна?

И тут только все заметили, что Михаил Иванович как сквозь землю провалился.

– А правда, куда он делся? – поднялась со стула Яна.

– Так он тоже хотел приударить за тобой, милка, – объяснил Григорий. – Но вовремя увидел, чем это может закончиться. Банок у Марии Алексеевны в подвале, наверное, предостаточно. На всех ухажёров хватит, – и Григорий захихикал, пытаясь соорудить себе бутерброд с сыром.

Мартин посмотрел на сантехника так, словно хотел испепелить его взглядом. Он резко встал из-за стола, собираясь уйти. Яна положила ему руку на плечо, пытаясь остановить.

– Мартин, ты бледный очень. Пойдем, я отведу тебя в дом и уложу.

– А ты всех укладываешь в постель? Виталия своего и этого… как его… Михаила? – вдруг выдал Мартин, словно плеснул кислоту в лицо.

Яна чуть не задохнулась от злости. Она махнула рукой, словно желая ухватиться за что-то, чтобы не упасть, и тут же влепила Мартину звонкую пощёчину. Еще один удар по голове Мартин вынес с трудом. Он покачнулся.

– Упс, – икнул Григорий. – Смелое решение…

– О господи… что же вы делаете, – выдохнула Ася.

Мария Алексеевна повернулась к Мартину и отчеканила, обжигая его тёмными глазами:

– Я здесь не хозяйка, но я здесь живу и считаю, что вы все мои гости. И то, что этот человек позволяет по отношению к моей Яне, к моей подруге, это непозволительно и недостойно порядочного человека. Поэтому прошу вас, господин, незамедлительно… Короче, пошёл вон! – сказала Мария, поджав губы.

Мартин покорно, не отвечая, повернулся и медленно двинулся к калитке. Яна ахнула и вроде дёрнулась вслед за ним, но Мария остановила ее.

– Не смей! Никогда не смей, чтобы к тебе так относились. Ты мне все уши прожужжала про Мартина. А он с момента появления не только тут всех оскорбил, затеял драку, но и тебя, женщину любящую его всем сердцем, опозорил! Это надо суметь! И мало ты ему врезала. Пусть катиться туда, откуда пришёл.

Яна молча опустилась на свое место и залилась слезами. Возникло тягостное молчание, только слышались рыдания Яны. Ей было больно еще и оттого, что в эту минутку Мария Алексеевна выгнала из дома своего родного сына, не зная этого. И от этих горестных мыслей Яна зарыдала еще пуще.

– Успокойся… всё наладится, – толкнул ее локтем Виталий Николаевич.

– Я вижу, как всё налаживается. Это всё из-за тебя! – огрызнулась она.

– А я тут при чём? Кто вообще знал, что он тут появится, да еще с таким градусом ревности?

– Ах, ты ни при чём? А кто полез ко мне при всех целоваться? Тебе что, пятнадцать лет? Что за фокусы? И сантехника зачем-то сюда привёз. Он здесь пьёт еще круче, чем в городе. Только его тут не хватало для ассортимента!

– Зато я предвижу будущее и всё подмечаю, – еле ворочая языком сказал Гриша, положил голову на руки и захрапел.

– Вот навязался на нашу голову. Кой чёрт он тут сдался! – поддержала подругу Ася. – А вам, Мария Алексеевна, просто браво! Заступились за Яну. Он на самом деле не имел права…

– Унижать женщину на глазах у друзей подло. Что-то не устраивает, уходи молча, если мужик! А уж на Яну вообще набрасываться грех! – вздохнула Мария Алексеевна.

Яна поняла всю трагичность ситуации. Она думает только о себе. А ведь Мария Алексеевна мечтала поговорить с сыном, увидеть его… И вот они пообщались! Сначала она огрела сынка по голове, затем выгнала его из дома.

– Один гость отрубился, другой исчез под шумок, и нам пора на боковую, – предложила Мария Алексеевна. – Вечер удался.

– А этого куда? – спросил Виталий Николаевич, кивая на мирно посапывающего Григория.

– Отбуксируй его в сарай, – махнула рукой Мария Алексеевна.

– Я помогу прибраться, – вызвалась Яна.

И они вместе дружно застучали тарелками и фужерами. Остатки угощения смахивали в пищевое ведро, посуду мыли в тазу.

– Надеюсь, он не сел за руль? – неожиданно спросила Мария Алексеевна.

Яна поняла, о ком та спрашивает.

– Григорий ему налил, но он не выпил. Мартин не в том состоянии, – ответила Яна.

– Вот именно! Состояние у него хуже некуда. Трясётся весь. Головокружение. Господи, я ему голову пробила, и он может в дороге сознание потерять. Никогда себе не прощу! – заплакала Мария Алексеевна, чуть ли не вытирая лицо грязной посудной губкой.

– Успокойтесь! Мартин – крепкий, ничего с ним не случится! Не накручивайте себя! Это всё из-за меня!

– Да вы-то при чём? Он просто голову от любви потерял!