Как не слететь с катушек

– Я окончила восемь классов, пошла на бухгалтерские курсы, выучилась на бухгалтера. Девчонки наши больше по кулинарии и на портних учиться хотели, в секретарши метили. Я даже в экономический институт на вечернее отделение поступила. Работала в магазине, подъезды мыла, с собаками гуляла. Деньги очень нужны были. Мне после детдома квартиру однокомнатную дали. Правда, за выездом, в пятиэтажке, но как я ей рада была! Всем сиротам после детдома квартиры дают. Поначалу мы целой компанией жили в одной квартире, а остальные сдавали. Но это плохой бизнес, квартиру запросто отобрать могут, так как проверяющие ходят по этим квартирам и ты можешь легко попасться. Если используешь квартиру не для проживания, а для бизнеса, то, считай, погорел. Останешься без жилья. И вот на третьем курсе ко мне пристал один препод. Сволочь редкостная. Привязался, хоть плачь. А девчонки предупреждали: если не пойдёшь его желаниям навстречу – со свету сживёт. Гад ползучий. Ненавижу! А я девочка правильная была, цель в жизни имела. Ну и отказала этому козлу. А он злопамятный – ужас! Короче, выжил меня из института. Осталась я без высшего образования. А тогда я встречалась с одним парнем. Первая любовь, то-сё, сама понимаешь. Он вокруг меня вьётся, ласковые слова говорит, подарочки дарит, я и растаяла. Влюбилась по самые уши, как дура последняя – жить без него не могла, только о нём и думала. Я ведь в жизни мало ласки видела, прикипела к нему сердцем – не отодрать. И звали его Дмитрий Фиалкин. Представляешь? А он замуж позвал. Я от счастья себя не помнила. Поженились мы с ним, я его у себя прописала. И, дура такая, по его просьбе подарила ему на свадьбу половину своей квартиры. Подарок он у меня такой выпросил. И тут началось в колхозе утро! Пить начал, ночевать не приходил и даже драться пытался! Я, конечно, отбилась, навык драк у меня с детдома ого-го какой! Но, чувствую, надо разводиться, а то так и прибить меня может. Развелись. А он половину квартиры требует. «Моя площадь, – говорит. – Вынь да положь». Я в отказ. А он, сволочь, на свою половину каких-то уродов пустил, они меня из квартиры и выдавили, да еще пообещали убить. Непонятной национальности огромная куча нелюдей и день и ночь клубилась у меня в квартире. Пили, дрались, ночью орали, играли в карты, днём дрыхли по всей квартире, как убитые при Куликовской битве, вонючие, как дикие звери. Их грязные, неухоженные многочисленные детки вечно рылись на моей кровати. Жрали из моей посуды, грязную сваливали в раковину и на пол, мусор пихали по углам. Тараканов развели! Прожгли шторы, скатерть и полотенца стырили. Мазали фекалиями ручку двери в мою комнату. В чайнике я один раз вместо воды нашла мочу…

Яна слушала её с расширившимися от ужаса глазами.

– А какие угрозы я слышала в свой адрес! Мужики грубо приставали ко мне, заваливаясь ночью в мою кровать или срывая замок в ванной, когда я принимала душ. Лапали меня, пугали. Я боялась спать, засыпала с кухонным ножом под подушкой. А мой бывший Фиалкин, в бытность моим мужем, обожал снимать на видео наши с ним любовные объятия. Так он выложил эти видео в Сеть. Я тогда только устроилась бухгалтером в одну приличную фирму. Мой начальник это видео увидел, и я, как пробка из бутылки, вылетела на улицу. Так я осталась без гроша в кармане и фактически без жилья.

Яна участливо пожала ей руку.

– Да, жизнь у тебя не сахар! А что было дальше?

Марина вздохнула:

– Дальше? Моя половина квартиры стоила два миллиона. Семья Невмяновых, тех уродов, что выживали меня с моей жилплощади, заплатила мне шестьсот тысяч. Обещали скоро заплатить остальное. Я ждала. А что мне оставалось делать-то? Беспредел продолжался. Теперь мне уже открыто угрожали. Я держалась долго, как могла. Потом сломалась. Взяла шестьсот тысяч и ушла. Буквально на улицу. Купила крошечную комнатушку в грязной коммуналке. А что я могла приобрести за такие деньги? Вот такой я была дурой! И самое главное, Яна, я не могу никого в этом винить. Я сама виновата. Обидно другое. Уже потом я узнала, что эти Невмяновы продали мою часть квартиры подлецу Фиалкову. Такой у них был уговор.

– Я понимаю тебя, Марина. Отчаянное положение, – кивнула Яна.

– Да, муженёк мой бывший оказался не дурак. Всё продумал, просчитал. И ведь рука у него, сволочи такой, не дрогнула – меня на улице без копейки оставить. Есть же нелюди, прости господи! Чтоб ему в аду вечно гореть, чтоб сдохнуть от самой страшной болезни… – Марина даже покраснела от волнения. Наверное, давление подскочило.

Яна попыталась ее утешить:

– Да ладно тебе, успокойся. Дело прошлое, что пилить опилки? Что было, то прошло. Надо жить дальше и думать только о хорошем.

Марина слабо улыбнулась и вытерла ладонью набежавшие слезы.