Как не умереть в одиночестве

– Раздражает, – сказала Пегги. – Откуда ему знать, может, я сомелье. Задница.

С одной стороны, Эндрю понравилась праведная злость и откровенность Пегги. С другой стороны, он опасался, что их шансы получить плевок в лингвини сильно возросли.

После бокала вина и появления на столе закусок Пегги вроде бы немного расслабилась, но недовольство и раздражение остались, только ушли чуть глубже, и разговор шел трудно. Паузы возникали все чаще, затягивались все дольше, заполнить их не получалось, и Эндрю начал паниковать. Молчать за столом – это для семейных пар, проводящих отпуск в светлых тавернах и объединенных только лишь взаимными обидами. Планом это не предусматривалось. Нужно было что-то делать, выдергивать их из колеи молчания. Но как? Шанс выйти из затруднительного положения появился, когда в зал вторгся человек в желтом пальто, плотно и даже с натугой обтягивавшем его внушительные формы. Спускавшиеся почти до середины пальцев рукава и наброшенный на голову капюшон придавали ему сходство с невероятно большим ребенком. Войдя в ресторан, он сразу же взял курс к их столу. Подойдя ближе, незнакомец сорвал с лица капюшон, дождевые капли с которого разлетелись на оказавшихся поблизости посетителей. Лица последних выразили тот особенный страх, который появляется, когда кто-то выходит за существующие в публичном пространстве нормальные границы, и сводится к следующему: «что сейчас случится и успею ли я выбраться отсюда прежде, чем все начнется?»

– Я, может быть, ошибаюсь, – стараясь держаться спокойно, сказал Эндрю, – но, по-моему, пришел твой муж.

Пегги оглянулась и тут же поднялась. Эндрю остался на месте и только смотрел на них, держа руки на коленях и все сильнее проникаясь страхом перед неизбежным столкновением.

– Так ты теперь за мной следишь? – спросила, подбоченясь, Пегги. – Давно стоишь тут? И где девочки?

– У соседки, Эмили, – сказал Стив. Голос у него был такой низкий, что создавалось впечатление, будто он говорит в замедленной записи.

– Ладно. Надеюсь, ты не врешь?

– Конечно, нет, – проворчал Стив. – А вот это что еще за говнюк?

Эндрю промолчал, убеждая себя в том, что Стив имеет в виду не его, а кого-то другого.

– Это не важно, – ответила Пегги. – А вот какого черта ты здесь делаешь?

– Я на минутку в туалет, – сообщил Эндрю с маниакальной небрежностью, как будто этим заявлением исключил себя из состава возможных жертв.

Стоявший неподалеку официант – на его лице снова играла гадливая ухмылочка – отступил в сторону и дал пройти.

Когда Эндрю, набравшись смелости, вернулся к столу, ни Пегги, ни Стива видно не было. Исчезло и пальто Пегги. Некоторые из гостей, когда Эндрю сел, поглядывали на него исподтишка, другие же смотрели в окно, повернувшись к которому Эндрю тоже увидел Пегги и Стива. Они стояли на улице друг против друга, набросив капюшоны, и спорили, горячо жестикулируя.

Эндрю в нерешительности остановился у стола. Надо бы выйти. По крайней мере, притвориться перед собой, если не перед всем рестораном и надменным официантом, что он намерен выйти. Побарабанив пальцами по спинке стула, но так и не определив для себя, что делать, Эндрю вдруг заметил, что желтое пятно за окном исчезло, словно унесенное вниз по реке могучим течением, а Пегги возвращается в зал. Вид у нее был такой, словно она плакала – определить точно мешал дождь, – и тушь стекала по щекам двумя тонкими змейками.

– Ты в по…

– Мне очень жаль, что так вышло, но, пожалуйста, давай просто поедим, ладно? – резко перебила Пегги.

– Конечно, – согласился Эндрю, отправляя в рот кусочек хлеба и утешая себя тем, что, по крайней мере, его лицо не пострадало от кулаков тяжеловеса.

Пегги еще раз посмотрела на тарелку, но доедать не стала и отложила вилку и нож.

– Извини, что так получилось.

– Не надо извиняться, – сказал Эндрю, думая, что вообще-то это он должен извиняться за трусость. – Я так понимаю, что пудинг мы пропускаем?

По лицу Пегги промелькнула тень улыбки.

– Надеюсь, ты шутишь? По-моему, сейчас самое время срочно подкрепиться сладким, липучим тоффи.

Подошедший официант собрал тарелки и приборы.

– У вас ведь нет в меню тоффи-пудинга? – с обаятельной улыбкой поинтересовался Эндрю.

– Вообще-то, сэр, он у нас есть, – ответил как будто опечаленный этим фактом официант.

– Молодец, – похвалила его Пегги, выставляя сразу два больших пальца.

С десертом закончили почти одновременно – ложечки дуэтом звякнули в стеклянной вазе.

– Хватит, – бросила Пегги. – Кстати, у меня на физиономии много всего осталось?

– Ничего не осталось, – сказал Эндрю. – А у меня?

– Не больше, чем обычно.

– Приятно слышать. Вообще-то у тебя немного есть… этой…

– Чего?

– Туши, наверно.

Пегги схватила ложку и посмотрела на свое отражение.

– Господи, словно панда какая-то. А ты что? Раньше сказать не мог?

– Извини.

Пегги вытерла щеку салфеткой.

– Можно спросить? Все обошлось?

Пегги промокнула другую щеку.