Как никогда. Одинокая женщина желает...

Ирина торопливо кивнула, отметив про себя, что сегодня все приходят к ней в дом, не дожидаясь ее согласия. Подталкивая профессора в спину, участковый прошел в комнату, Ирина за ними. Когда процессия оказалась в комнате, милиционер усадил задержанного на пуфик, извлек из портфеля документы и внимательно их изучил, вплоть до семейного альбома, причем так тщательно, что у Ирины невольно закралось подозрение – похоже, им руководил не только служебный долг.

– Так, все ясно, – подытожил участковый Петрухин, и от его угрожающей интонации профессор сник. – Ну что ж, Ирина Ивановна, пишите заявление. Дело, между прочим, уголовное. Разбой с применением оружия. Статья… э-э-э… 162! – и посмотрел на слушателей победительно.

– Меня будут судить? – испугался Лев Николаевич.

– Это вам не шуточки! – назидательно произнес Петрухин и заученно отрапортовал. – Наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет со штрафом в размере до миллиона рублей…

Ирина присвистнула, Лев Николаевич нервно хихикнул:

– Что вы, у меня нагрузка на кафедре всего четыреста пятьдесят часов за семестр, да и то вместе с методической работой, это полторы ставки получается, а оклад…

– Вы меня, гражданин, не дослушали, – строго посмотрел на него участковый и продолжил монотонно, явно боясь сбиться с мысли: – Или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового. – Закончил и перевел дух.

– Простите, я не понял – без какового? – вежливо уточнил профессор.

– Я не знаю, там так написано, – неожиданно растерялся Петрухин. – Вчера как раз учил. У нас первого экзамен. Я на платном учусь…

– Это очень похвально! – с энтузиазмом откликнулся профессор и вернулся к наболевшему. – А как вы думаете… меня посадят?

– Разберемся, – успокоил его участковый. – Вот гражданка напишет заявление, и разберемся.

– Я не буду писать, – отказалась Ирина. – Это мой нож! Я ему только что подарила… на память! И никакого разбоя не было. С чего вы взяли?

– Можно, я пойду? – тихо спросил Лев Николаевич и приподнялся с пуфика.

– Сидеть! – четко приказал участковый, и профессор законопослушно плюхнулся на место. – Дело все равно уголовное. Статья… Черт, не помню!

Достав из кармана книжечку – карманный Уголовный кодекс в мягкой обложке, – уголки которой загибались верх от частого употребления, нашел нужную статью и зачитал вслух:

– Вот, пожалуйста: статья 139 – незаконное проникновение в жилище, совершенное против воли проживающего в нем лица. Наказывается штрафом в размере от пятидесяти до ста минимальных размеров оплаты труда или…

– Я его сама впустила. Никуда он не проникал против воли. Отпустите его, пожалуйста, – попросила Ирина, глядя снизу вверх на Петрухина. Вообще-то он был совсем не страшный. Довольно-таки тощий и, кажется, очень уставший.

– Можно, я пойду? – опять спросил ободренный ее заступничеством Лев Николаевич.

– Сидеть! Сейчас вместе пойдем. В отделение. Порядок такой.

– Меня все-таки будут судить? – упал духом профессор. – Но уважаемая Ирина Ивановна вам же объяснила…

– Действительно, оставьте человека в покое! – рассердилась наконец Ирина. – Он же ни в чем не виноват. Я сама его впустила, ему стало плохо. Вы вовремя никогда не приедете, а потом нападаете на людей!

– Погодите, гражданка Литвиненко, – примирительно поднял руки участковый. – Вы же хотите знать, кто из ваших знакомых так пошутил? Вот мы и выясним, но для этого нужно заявление от вас. А гражданин будет свидетелем. Садитесь, пишите.

Ирина принесла листок бумаги и ручку, уселась ближе к журнальному столику, любовно накрытому на две персоны, и, вздохнув, покорно принялась писать под диктовку. Участковый расхаживал взад вперед по комнате, не забывая заглядывать ей через плечо – проверял.

– Начальнику Чкаловского РОВД майору милиции Головину А. С. от Литвиненко И. И… С новой строки… Заявление… Опять с новой строки… Такого-то числа декабря месяца сего года в газете «Из рук в руки» было напечатано объявление одинокой женщины, желающей познакомиться с одиноким мужчиной. Объявление было напечатано от моего имени, с указанием моего домашнего адреса, хотя я никакого объявления не давала. Прошу установить и привлечь к уголовной ответственности лицо, давшее данное объявление…

– «Давшее данное» – это неграмотно, так писать нельзя, – вдруг заявил Лев Николаевич, и Ирина посмотрела на него с интересом.

– А как надо? – послушно поинтересовался участковый.

– Лицо, которое дало вышеуказанное объявление, – секунду подумав, сформулировал профессор.

– Хорошо, пишите так, – не стал спорить уважавший порядок участковый. – Написали? Так… Добавьте – газета прилагается. Поставьте дату. Распишитесь. Да не здесь, опять надо было с новой строчки… Эх, непорядок! Может, перепишем?.. – спросил он с надеждой в голосе, но, не встретив ответного энтузиазма, кивнул: – Ну ладно. А теперь пройдемте, гражданин. Ирина Ивановна, вы не боитесь оставаться одна? Если хотите, я вернусь, я все равно сегодня не на дежурстве.

– Нет, спасибо. Я сейчас уйду. В гости, – на ходу соврала Ирина.