Как общаться с вдовцом

На мгновение воцаряется мертвая тишина. Клэр смотрит на него и швыряет из окна мое рабочее кресло. К счастью для Стивена, ему все-таки удается увернуться. Я бросаюсь влево, а он вскрикивает и отскакивает вправо. Кресло с тяжелым металлическим скрипом приземляется ровно там, где стоял Стив, колесики шрапнелью разлетаются во все стороны. Кролики спасаются бегством, и я недоумеваю, почему мне раньше не приходило в голову нападать с воздуха. Стивен падает на спину и пронзительно кричит от боли, кажется, что он будет так кричать до следующей недели. А Клэр наверху заливается слезами и скрывается в доме.

Я рывком поднимаюсь на ноги и подхожу к Стивену, который все еще лежит на спине и таращится в небо в кататоническом отупении: так бывает, когда укуришься и облака становятся похожими на героев мультфильмов и бывших девушек. Я нагибаюсь поднять колесико, а потом сажусь на траву рядом со Стивеном и от нечего делать кручу его в руках.

— Извини, что так получилось с дверью, — немного погодя произносит он.

— Забудь, чувак. У тебя были на то причины. Прости за сестру. Непонятно, с чего это она. Правда.

— Она действительно уходит от меня, да?

— Кажется, да.

Он поворачивает голову и смотрит на меня, от волнения у него трясутся губы.

— Почему?

Я потираю ладонью холодное металлическое колесико и глубоко вздыхаю.

— Потому что это Клэр, — поясняю я. — Она такая.

С минуту он обдумывает мой ответ, а потом снова смотрит на небо, медленно кивая.

— Я и правда ее люблю, знаешь?

— Знаю.

Он медленно поднимается на ноги, постанывая от натуги. Правая рука Стивена висит плетью, как будто внутри у него отключилось что-то жизненно важное. Прихрамывая, он идет к своему черному «порше», припаркованному у обочины.

— Ты уверен, что сможешь вести машину с ручным управлением? — спрашиваю я.

Он останавливается и оборачивается.

— Нет.

— Хочешь, я отвезу тебя домой?

— Если не сложно.

Я не умею водить машину с механической коробкой передач, поэтому отвожу его на своем «саабе». За «порше» он кого-нибудь пришлет. Если у вас столько денег, сколько у Стивена, в такой ситуации всегда найдется, кого послать за машиной. Он устроился на пассажирском сиденье, закрыв глаза и прислонившись головой к окну, мурлычет что-то тихонько себе под нос, как будто поет дуэтом с двигателем. Улицы переходят в бульвары, потом в шоссе, и вот уже мы молча мчимся на север, к золотым лесам Гринвича, в самое тоскливое время суток, когда вот-вот начнет смеркаться. Стивен выглядит так, будто предпочел бы в случае аварии вылететь через ветровое стекло — мне знакомо это чувство. Я один из его первооткрывателей. Я смотрю на обессиленного, вялого Стивена, и неожиданно меня охватывает жалость к нему. Он женился на любимой женщине, заботился о ней как только мог и все-таки потерял ее. Это непостижимо и несправедливо, но и это чувство мне знакомо. Единственная ошибка Стивена была в том, что он думал, будто Клэр будет любить его всегда. Ошибка вполне понятная — ведь она тоже ее совершила.

— Мне хочется умереть, — говорит он хрипло, когда я, миновав ворота, въезжаю на дорожку, ведущую к его особняку в средиземноморском стиле.

Стивен богат, красив, хорошо сложен, и мне приходит в голову, что, наверное, его впервые бросила женщина. В его глазах стоят слезы, но как бы я ему ни сочувствовал, все-таки я последний, с кем бы он мог об этом поговорить. Потом он пожалеет, что так раскрылся передо мной, но сказанного не воротишь, и он еще больше меня возненавидит.

— Послушай, — говорю я, паркуясь, — я знаю, сейчас тебе кажется, что все из рук вон плохо. Но у тебя шок. Ну, я имею в виду, от тебя ушла Клэр, да тут еще ребенок, — слишком многое нужно осознать и принять. Со временем все уладится.

Он медленно поворачивается ко мне лицом и сверлит меня суровым взглядом.

— Какой ребенок?

Я киваю, опускаю голову на руль, и в мозгу у меня крутится одно: «О, черт!»

Глава 24

Смеркается. Мы с Рассом стоим во дворе и перебрасываемся бейсбольным мячом в последних лучах солнца, а Клэр орет по телефону на Стивена, который трезвонит каждый час по нескольку раз и требует встречи. Вся округа полна приглушенных звуков пригородного вечера — стрекота сверчков, мелодичного лязга собачьих цепей, еле слышного бренчанья воздушных компрессоров и эха шлепков кожи о кожу, когда бейсбольный мяч приземляется в плетеные ладоши наших потрепанных рукавиц. Обычно для меня это полночь — пора дня, когда меня охватывает ощущение абсолютной пустоты жизни, как правило, я сижу на крыльце, успев сделать три-четыре глотка «Джека Дэниелса».

Мне просто нужно немного времени, чтобы все обдумать! Из окна до нас доносится бесплотный голос Клэр — полуплач, полукрик.

— Звучит скверно, — произносит Расс, бросая мне мяч. Тот со звучным шлепком приземляется ко мне в рукавицу.

— Точно, — соглашаюсь я, прицеливаясь и бросая мяч обратно. Я слегка промахиваюсь, но Расс вытягивает руку и с легкостью ловит мяч.

— Есть хоть кто-то, кто еще не разошелся?

Вжик… шмяк.

— Не знаю. — Вжик… шмяк. — Похоже на эпидемию.