Как ограбить швейцарский банк

Сальвиати уже видел, как плачут взрослые мужчины. В его прежнем ремесле удары судьбы были совсем не редки. А в тюрьме рассеиваются и призраки человеческого достоинства. Он видел, как люди клянут самих себя, ломаются от безысходности, начинают рыдать ни с того ни с сего.

И все-таки ничего подобного ему наблюдать не доводилось. Плач, который приходит не как буря, а как просачивание воды из-под пола. Медленно, непреложно. Филиппо Корти начал плакать за несколько сот метров до своего дома.

Вначале Сальвиати никаких слез и не заметил. Он снял грим, контактные линзы и весь реквизит, искажавший его лицо. Он смотрел на дорогу, вкратце повторял про себя пояснения, которые даст остальным. Ему не терпелось обнять дочь, вот уже много лет он ее не обнимал. Он хотел снова увидеть Анну и Франческу, пожать руку Элии и спокойно выкурить трубку…

Филиппо плакал.

Нить мыслей Сальвиати оборвало рыдание. Потом Филиппо остановил машину, опустил голову на руль и продолжал молча плакать. Сальвиати видел, как слезы сбегают у него по бороде. Он отвел глаза и спросил:

– Что такое?

– Он нас убьет, – ответил Филиппо, не переставая плакать. – Форстеру не нужны были деньги, он хочет убить нас…

– Но что ты такое говоришь?

– Он ждет нас… Форстер ждет нас у меня дома, Анна… Анна у него в руках! И все другие тоже!

– Что?

– Это сделал я, виноват я… мне жаль! Я думал, что поступаю верно, помогаю тебе! Думал, так Форстер сможет забрать все деньги себе… мы потеряем деньги, но он оставит нас в покое, и Лина… Лина…

– Оставь в покое Лину. – Сальвиати положил ему руку на плечо и встряхнул его. – Что ты говоришь? Где Форстер?

– Я вас всех сюда созвал, потому что его послушался… он хотел… он хотел причинить зло моей жене!

Тогда Сальвиати понял.

– Так вот ты о чем! Ты нас предал? Говори, объяснись! Где Форстер… что ты ему сказал?

– Я ему сказал все. Это случилось после того, как они попытались подкупить мою жену… ну вот, через несколько дней они вышли на меня. Тип по имени Джонатан, человек Форстера…

– Джонатан!

– Ты его знаешь?

– Продолжай!

– Я сказал ему «да». – Филиппо шмыгнул носом, вскидывая голову. – Но я не собирался никого предавать! Он пригрозил сделать что-то плохое Анне, сказал, что ему нужны только деньги и что он должен знать место и время ограбления, хотел знать план…

– И ты рассказал ему наш план?

– Он попробовал дать мне деньги, но я их не взял! Ты должен мне поверить, я думал, что ему нужны только деньги. И потом, когда я гнался за тобой и за теми другими в «мерседесе»… потом он мне позвонил опять и…

– Он тебе звонил сегодня утром?

– Да, но я ему не сказал, что еду за «мерседесом». Я ему не сказал про запасной план и что…

– Чего он хотел?

– Он сказал, что сам все устроит. Что возьмет деньги и оставит нас в покое. А иначе… иначе причинит зло Анне. Мы должны были собраться, ты понял, он убедил меня, что ему нужны деньги… но потом я подумал: деньги-то у него уже есть!

– Но тогда чего же он хочет, а? – Сальвиати говорил очень тихо. – Теперь ты понял, что ему нужно?

– Он хочет оставить при себе деньги… и не иметь свидетелей…

– Ну вот, молодец.

– И у него… у него хватит духу убить нас?

– Форстер ненормальный, понимаешь? Он псих, сумасшедший преступник!

Они приехали в Даро и были в нескольких метрах от дома Корти. «Ауди» стояла на краю маленькой площади, замощенной булыжником. На мгновение Сальвиати почувствовал себя опустошенным, потерявшим надежду. Потом посмотрел на вход в дом. Может, они правда успели опередить их…

– Идем, быстро. – Сальвиати распахнул дверцу Филиппо – Нужно, пока есть время, предупредить других и…

Но в этот момент дверь отворилась, и они увидели Анну. Она стояла в дверном проеме, опустив руки по швам. Произнесла тусклым голосом:

– Пойдемте, заходите в дом.

– Анна! – воскликнул Филиппо – Анна, с тобой все в порядке?

– Лучше вам зайти, – сказала она, неподвижно глядя перед собой.

Сальвиати понял, что они опоздали. Анна была уже заложницей Форстера, также как Франческа и Контини. А может, и Лина. Их накололи. Они дали себя околпачить в самом конце. Он огляделся. Площадь была пуста. Напротив двери дома Корти находилось здание без окон – небольшой театр или, возможно, приходской выставочный зал. Сальвиати прочитал надпись, высеченную на фасаде: UNITAS.

– Идем. – Сальвиати взял Филиппо за руку. – Лучше нам зайти.

Как он мог не подумать об этом? Форстер ударил по его слабому месту. Он, Сальвиати, вступил в союз с дилетантами, и Форстер воспользовался их неопытностью. Но что уж теперь сожалеть о том, чего не исправишь.

Сальвиати боролся и проиграл.

Филиппо словно остекленел. Сальвиати положил ему руку на плечо, показал, что надо шагать. – Пошли…

Они переступили порог. Анна посторонилась, чтобы пропустить их, и дверь закрылась у них за спиной.