Как ограбить швейцарский банк

– Не делать этого никогда после десяти утра и до четырех пополудни.

– Не делать чего?

– Не пересаживать только что проросшее растение, – объяснил Сальвиати, снимая кепку, чтобы вытереть пот со лба.

– А почему? – спросила Франческа.

– Потому что так уж повелось.

– А-а.

– Не должно быть ветра, и лучше, если небо серое.

Франческа подняла глаза. Проходили большие тучи. В самом деле, небо было почти полностью закрыто облаками. После череды солнечных дней с севера подбирались дождевые потоки. Она посмотрела на Сальвиати, который пытался спасти, что возможно, в саду своего съемного дома на Монте-Ченери. – Однако место ты выбрал недурное, – сказала она ему. – Если не считать того, что мы вдалеке от цивилизованного мира, тут в общем-то можно было бы жить.

По краям сада, где было немного скального камня, Сальвиати разбил клумбу из пионов и колокольчиков. Стену дома он окаймил лавандой и теперь досаживал несколько цветков герани.

– Земля здесь неважная, – проворчал он, распутывая клубок корней.

– А почему?

– Слишком щелочная. Вон те гортензии были здесь еще до того, как я снял дом, и они слишком розовые.

– Понятно.

– И листья бледные, не хватает железа. Но, надеюсь, герань сможет выжить. Я внес довольно много материнского грунта…

– Материнского грунта?

– Да, видишь? – Сальвиати показал на открытый мешок, что лежал рядом. – Это грунт, который был в горшках с геранью. Когда цветки пересаживаешь, их надо обложить родной землей. Тогда растение не будет скучать.

Франческа улыбнулась:

– Ты меня морочишь.

– Нет, я серьезно.

Франческа сидела на облупленном железном стуле. Дом был современный, но все вокруг, от орешника до лужайки с густой травой, отдавало стариной, временем, которое не проходит никогда. Сальвиати добавил красок кустам, обрезал ветви орешника и поправил изгородь в глубине сада. Франческа задалась вопросом, как можно любить столь непохожие вещи, как ограбления и садоводство. Она задала этот вопрос и Сальвиати. Он сильно удивился.

– Я не люблю ограблений! Кто тебе сказал, что я их люблю?

– Ну, в общем, как бы это сказать, ты разве не вор?

– Больше нет. А к тому же садоводство не так уж отличается от прочих занятий. Нужны усердие, терпение, чувство риска.

– Чувство риска?

Сальвиати сделал рукой круговой жест:

– В этом саду без него не обойтись!

Франческа засмеялась, качая головой. Она начинала догадываться, почему Контини и Сальвиати так хорошо понимали друг друга. Она с удовольствием вдыхала свежий воздух, пока Сальвиати поливал растения. Со своей смуглой кожей и непокорными волосами Франческа могла бы быть любительницей природы. Но она чувствовала себя горожанкой: ей нравились встречи, нравилось шлифоваться о других людей – этого деревня предложить не может.

Контини слеплен из другого теста, подумала она. Да и Сальвиати. Спросила себя: как это у меня всегда выходит, что я сближаюсь с людьми, чьи вкусы напрочь не совпадают с моими? Но в сущности, не это ли настоящая возможность шлифоваться друг о друга?

Сальвиати принял душ, надел старые джинсы и флисовую фуфайку. Потом зажег огонь в камине.

– Уже сентябрь, становится прохладно.

Они выпили аперитив. Франческе было хорошо со старым вором. Он принадлежал к тем немногим людям, которым удавалось понять ее, когда она говорила о Контини. Люди считали ее сумасшедшей, но Франческа нашла в Контини опору, определенность, без которых она больше не могла обойтись. Хотя, естественно, он оставался чокнутым, молчаливым, ершистым, набитым маниями сыщиком.

– Что скажешь? – спросил Сальвиати. – Сходим куда-нибудь поесть?

– А у тебя тут разве нет кухни?

– Я не запасся продуктами.

– А, ну раз так, придется нам искать ресторан…

Дом был обставлен наобум. Мебель, скорее всего, поступила с благотворительных распродаж: диван со скрипучими пружинами, дряблые коричневые кресла, напоминающие больших улиток, фанерный стол и садовые стулья. Но в тот вечер освещение было красивым: его создавали огонь камина и лучи заката, проникавшие в окна. Сальвиати не торопился выходить. Он закурил трубку и предложил Франческе партию в триктрак. Она не знала правил.

– Это нетрудно, вот увидишь…

– Я не предполагала, что ты любитель салонных игр.

– Только этой. – Сальвиати встряхнул стаканчик с костями. – Эта игра мне всегда нравилась.

– А почему?

– Это Элия научил тебя задавать слишком много вопросов?

Франческа улыбнулась.

– Потому что там нужно пройти долгий путь, чтобы вернуться домой, – объяснил ей Сальвиати, делая первый ход. – Надо избегать опасностей и использовать удачу, когда она выпадает. Вот что мне нравится.

– Понимаю… – Франческа бросила кости. – Три плюс один. Это хорошее начало?

– Превосходное. Обычно классическое начало такое…

В эту минуту зазвонил телефон.

Сальвиати вздрогнул. Сначала он не понял, что это, потом нашел глазами сотовый, лежащий на каминной полке. Он посмотрел на Франческу, и оба сразу догадались, от кого звонок.

– Лина?

– Привет…

В тишине Франческа слышала и то, что говорит Лина. Она хотела выйти, но Сальвиати знаком попросил ее остаться. Она заметила его встревоженный взгляд, углубившиеся морщины на лбу.

– Как дела?

– Да как-то… надоело мне тут.

– Но обращаются с тобой хорошо?

– Вот уж не хотела оказаться в таком положении.

– В этом нет твоей вины, Лина.

– Очень даже есть.

Франческа заметила, что Сальвиати задышал чаще, глаза его потускнели. А ведь до этой истории он и его дочь не виделись месяцами и даже не созванивались.

– Лина, – повторил он, – надеюсь, с тобой обращаются хорошо.

– Да. Я здесь с Элтоном. Он…

– Здесь, где? Вы уже не в долине Бавона.

– Не могу об этом. – Молчание. – Я хотела сказать, что я здесь с ним и он хочет, чтобы я сообщила тебе об одной вещи. В банке что-то заподозрили.

– Заподозрили? Кого?

– Не знаю. Может быть, Маттео переборщил с вопросами.

– Маттео?

– Именно он знал подробности перемещения денег. Но теперь всё в руках у Форстера, и, судя по всему, в банке поползли слухи. Говорят, кто-то продал информацию.

– И что? Почему они мне об этом говорят сейчас? Чего хотят?

– Хотят, чтобы у тебя все было готово. До того как подозрения конкретизируются, до того как случится что-нибудь…

– До того как случится что? Какие подозрения? Я не могу организовать такое за пару дней! Чего они хотят?

– Мне надо прощаться с тобой. Пока.

– Нет, подожди! Лина, чего они хотят? Лина? – Тишина. – Лина?