Как он был от нас далёк

Откуда взялся? Солдат в замызганной пятнистой форме, без головного убора, небритый, извергая густой перегар, целил в них из автомата. Таня отметила, что не «шмайссер» – рожок гнутый, но от этого не легче. Асель послушно замерла.

– Гэй, хлопци, налетай, кому сепаратисток в соку! Только я первый! – горланил пьяный.

Прямо из окна дома, который они благополучно миновали, появились взлохмаченные головы – одна, две, четыре.

Здоровенный бугай, черноволосый и черноглазый, вразвалку подошел к девушкам, поигрывая ножом.

– Ну что, сепаратистки, вперед – на козлодерню, – он указал ножом на гараж. Говорил он спокойно, даже устало. – Сами пойдете или вам помочь?

– Ворон, у нас будивельна пэна залышылась? – так же деловито поинтересовался третий.

– Не турбуйся, – влез автоматчик. – Как пропустим раза три по кругу, так и вдуем во все дырки! Чтоб колорадов не нарожали!

И захохотал.

Еще один, невысокий, коренастый, оглядел снизу доверху Асель, причмокнул.

– Люблю высоких. Хорошо складываются при минете.

И с силой дернул ее за ворот вниз.

– О! А бусики я жинке заберу, на память, как я тут кровь проливал.

Татьяна всматривалась в их лица, в их глаза. Нет, это правда не фрицы. У тех во взглядах было что-то, хоть отдаленно напоминавшее человеческое, а здесь… Мертвые рыбьи глаза смотрели на нее, и Тане захотелось заплакать. Она гибнет так же, как в первый раз, только все мерзее и гаже, и еще – Асель…

– Пошла, – миролюбиво сказал Ворон и отвесил ей затрещину. – Раньше сядешь, быстрее отмучаешься…

В помутившейся голове комсомолки что-то перевернулось: как это может Асель так быстро двигаться и так грациозно, это такое замедленное кино, а первым со сломанной шеей падает фашист с автоматом, а за ним – тот, кто с ножом, а вихрь еще ускоряется… и все. Пятеро с неестественно вывернутыми шеями валяются в траве. Асель стоит в обычной позе, сложив руки на животе.

– Как? Почему? – Голос чужой, хриплый. – Людей…

– Татьяна. – Голос Асель спокоен. – Это не люди. Их ментальный спектр не совпадает со спектром человека.

Спокойно заправляет обратно за ворот бусы из черного жемчуга и спокойно идет в сторону посадки, той, в которой мины..

А Татьяна тянет автомат у убитого бандита, на рукаве того мелькает шеврон с надписью «Айдар» и странной эмблемой, легко отстегивает магазин – не «ППШ», но разобраться еще проше, и шагает следом.

– Так, девоньки, говорите, танки у них здесь, здесь, здесь, здесь и здесь? Всего пять?

– Так точно, товарищ…

– Капитан. Или слепая?

– Капитан.

– Тут «зушка», ну, эту «бэху» мы сами хорошо знаем, эти бэтээры тоже. Вы откуда такие красивые будете?

– Из Ленинграда!

– Угу… Из-за «ленты», стало быть… И кто вас из-за «ленты» сопровождал? Молчите? Ну, может, оно и правильно. И по минным полям ходить обучены. Ну-ка, сколько твоя «пара» с собой обезвреженных мин приволокла? Ого.

– Она сапер, товарищ капитан. От бога.

– Саперы нам нужны. Как позывной?

– Асель.

– Так и запишем. А твой, дите?

– Гостья.

– Вот сегодня и узнаем, гостья ты или кто. Сегодня мы им вдарим.

На позиции накатывал мощный рокот. С востока.

– Танки! Наши танки! – закричала Таня. – Товарищ! Одним глазком! Дайте мне «трехлинейку», я хочу в бой! Смерть фашистам! За Родину! За… За Сталина!

Пожилой ополченец покрутил седой ус в сильном недоумении, но тут же забыл о странностях Гостьи, потому что мобила привычно заиграла: «День Победы, как он был от нас далёк…» Номер определился. Пожилой ткнул заскорузлым пальцем в клавишу соединения, буркнул:

– Да, Серый! Понеслась!

Эпилог

Главный конструктор смотрел сквозь стекло односторонней прозрачности, отделявшее зал, где облачали космонавтов, от операторской. Никогда еще он не видел сотрудников центра такими серьезными. И дело не в том, что они готовили своих подопечных к дальней дороге – чай, не впервой, – просто им никогда не приходилось помогать облачаться ТАКИМ космонавтам!

Заныл зуммер связи со стартовой площадкой. Главный машинально разрешил соединение.

«Вадим Сергеевич, это Ковров говорит…»

– Да, Миша!

«Еще раз протестировали программу. Отклонений ноль».

– Это уже который раз?

«Пятнадцатый, Вадим Сергеевич… И все разы – ноль… Черт ее знает, почему она тогда сбоила…»

– Ладно, Миша… Скажу Фоменко, что я разрешил подписать карту предполетных испытаний.

«Спасибо, Вадим Сергеевич!»

– Спасибо скажем, когда долетят… – пробормотал главный конструктор в отключенный интерком.