Как он лгал ее мужу

Генри занимает оборонительную позицию, обнаруживая повадку хорошо натренированного боксера, и ловко увертывается от удара, но, к несчастью, забывает о табурете, который стоит сзади. Валится навзничь, нечаянно толкая табурет под ноги Бомпасу, и тот падает на него. Миссис Бомпас с воплями влетает в комнату, бросается к поверженным бойцам, садится на ковер и правой рукой обнимает мужа за шею.

Она. Тэдди, перестань, перестань! Он убьет тебя, он же настоящий боксер!

Муж (горя мщением). Я ему покажу настоящего боксера! (Пробует вырваться из ее объятий, но тщетно.)

Опа. Генри, не дразните его! Ну я прошу вас!

Он (жалобно). У меня громадная шишка на затылке. (Приподнимается с пола.)

Она (хватает Генри левой рукой за фалды и не дает ему встать, правой продолжая обнимать Тэдди). Нет, сначала обещайте мне, что не будете драться, обещайте оба! (Тэдди приподнимается, но она снова притягивает его к себе.) Тэдди, ведь ты обещаешь? Ну скажи — да! Будь умницей!

Муж. Нет, пусть он сначала возьмет свои слова обратно.

Она. Возьмет, возьмет! Вы берете свои слова обратно, Генри? Да?

Он (свирепо). Да! Беру!

Она отпускает его фалды. Он встает. То же самое делает и Тэдди.

Я беру назад все! Все до последнего слова.

Она (сидя на ковре). А мне никто не поможет встать?

Оба поднимают ее.

Теперь протяните друг другу руки и будьте умницами.

Он (не задумываясь). Ни за что! Я погряз во лжи ради вас, и мое единственное вознаграждение — это шишка на затылке величиной с яблоко. Но теперь я снова вернусь на правильный путь.

Она. Генри! Ради бога...

Он. Бесполезно. Ваш муж дурак и скотина...

Муж. Что вы сказали?

Он. Я говорю, что вы дурак и скотина. Потрудитесь выйти со мной отсюда, и я скажу это еще раз.

Тэдди снимает пиджак, готовясь к бою.

Эти стихи действительно были посвящены вашей жене, все до последней строчки, — только ей, никому другому. Свирепая мина сходит с лица Бомпаса. Просияв, он снова надевает пиджак.

Я написал эти стихи потому, что любил ее. Она была для меня самой прекрасной женщиной в мире, и я повторял ей это сотни раз. Я обожал ее, слышите? Я называл вас тупым дельцом, недостойным такой женщины, — и это правда.

Муж (настолько польщен всем этим, что боится верить своим ушам). Не может быть!

Он. Еще как может! Вы еще не то услышите. Я просил миссис Бомпас уйти со мной из этого дома, оставить вас, развестись с вами и выйти замуж за меня. Я умолял, настаивал еще сегодня вечером. И только после ее отказа мне стало ясно, что между нами все кончено. (Презрительно глядя на него.) И что только она в вас находит, одному богу известно!

Муж (полный раскаяния). Дорогой мой, что же вы раньше этого не сказали? Извините меня. Ну, перестаньте сердиться. Дайте руку. Рори, заставь его дать мне руку.

Она. Ради меня, Генри. В конце концов, ведь это мой муж. Простите его. Пожмите ему руку.

Оторопевший Генри позволяет ей соединить свою руку с рукой Тэдди.

Муж (горячо трясет ее). Признайтесь, что ни одна из ваших литературных героинь и в подметки не годится моей Рори. (Поворачивается к жене и с горделивой нежностью похлопывает ее по плечу.) А, Рори? Перед тобой никто не устоит, никто! Нет такого мужчины, который продержался бы больше трех дней.

Она. Перестань говорить глупости, Тэдди. Генри, вы не очень ушиблись? (Щупает ему затылок. Он ежится.) Бедный мальчик, какая шишка! Сейчас велю принести уксус и восковую бумагу. (Звонит.)

Муж. Хотите сделать мне большое одолжение, Эпджон? Я не люблю просить, но это было бы просто замечательно для нас обоих.

Он. Чем могу быть полезен?

Муж (берет тетрадку со стихами). Разрешите мне напечатать их! Будет сделано как нельзя лучше. Прекрасная бумага, роскошный переплет — я не поскуплюсь. Это же замечательные стихи! Мне бы хотелось показать их кое-кому.