Как он похож на ангела

– Вовсе нет! Ты так говоришь, потому что затаила на меня злобу. Хотя знаешь, что я должен был все рассказать Учителю.

– Глупости, мне некогда злиться. Покажи-ка свою лодыжку. Видишь? Опухоль спала.

Брат Голос ревниво слушал их разговор. Ему было обидно, что Сестра Благодать заботится не о нем. Приложив руку к груди, он громко кашлянул, но Сестра, догадавшись, в чем дело, притворилась, что не слышит.

– Как новенькая! – сказала она, легко коснувшись лодыжки Брата Венец.

Новая лодыжка, новый день, новая козочка, новый Брат. "Славный день..."

Но Учитель не вышел к завтраку, и Сестра Смирение понесла в Башню поднос, а Карма с Сестрой Благодать принялись мыть посуду.

Под звяканье оловянных тарелок и кружек Сестра Благодать снова запела: "Славный день Господь послал нам, новый, славный день". Музыка была непривычной для обитателей Башни, здесь пели только старые церковные псалмы, к которым Учитель написал новые слова. Они все были одинаково грозными и унылыми.

– С чего это ты расшумелась? – спросила, вытирая со стола, Карма так неприязненно, словно Сестра Благодать была ее личным врагом.

– Радуюсь жизни.

– А я нет. Все дни похожи один на другой, и ничего не происходит. Если не считать того, что мы стареем.

– Ну-ну, перестань, не копируй свою мать. Когда человек начинает брюзжать, ему трудно остановиться.

– При такой жизни я имею полное право брюзжать.

– А если тебя услышат? – спросила Сестра Благодать со всей строгостью, на какую была способна. – Мне бы не хотелось, чтобы тебя опять наказывали.

– Я все время наказана. Я здесь живу. Мне это опротивело, и в следующий раз я убегу непременно.

– Нет, Карма, нет! Я понимаю, что трудно думать о вечности, когда ты молод, но постарайся! Изранив босые ноги о грубую и колючую землю, ты ступишь на гладкую золотую почву райского сада. Помни об этом, девочка!

– Откуда я знаю, что это правда?

– Это правда! – Но голос отозвался в ее ушах фальшивым эхом: "Правда?" – Ты должна помнить о вечном блаженстве. – "Должна?"

– Не могу. Я все время думаю о мальчиках и девочках из школы, какие у них красивые свитера, как они смеются, сколько читают! Сотни книг о том, чего я никогда не видела! Трогать их, знать, что они тут – до чего это было хорошо! – Лицо Кармы побледнело, алые прыщики горели на нем, будто клоунский грим. – Почему у нас нет книг, Сестра?

– Если бы все читали, некогда было бы работать. Мы должны...

– Это не настоящая причина.

Сестра Благодать бросила на нее тревожный взгляд.

– Пожалуйста, Карма, не говори об этом. Наши правила запрещают...

– Знаю. И знаю почему. Если мы прочитаем в книгах, как живут другие люди, то не захотим остаться, и общину придется закрыть.

– Учитель лучше знает, что нам нужно, а что нет. Верь мне, он мудрый человек.

– Не знаю...

– Ох, Карма, что же нам с тобой делать?

– Отпустите меня.

– Ты пропадешь в грешном мире, он жесток!

– Я пропадаю здесь.

Исчерпав доводы, Сестра Благодать в отчаянии принялась мыть дважды вымытую тарелку. "Карме пора уходить отсюда, – думала она, – и ей надо помочь. Но как? Господи, вразуми!"

– Мистер Куинн считает, что мир не такой уж жестокий, – сказала Карма.

Сестра Благодать вздрогнула. Она вторую неделю старалась забыть это имя, запирала его на засов, но то ли засов был слабый, то ли она нестойкой.

– Не важно, что он считает. Мистер Куинн навсегда ушел из нашей жизни.

– А вот и нет!

– Что ты хочешь сказать?

– Ничего!

Сестра Благодать схватила Карму за плечи мокрыми руками и тряхнула.

– Ты его видела? Говорила с ним?

– Да.

– Когда?

– Когда ты была в Уединении. Он сказал, что вернется и привезет мне мазь от угрей. Я ему верю.

– Он не вернется.

– Но он обещал!

– Он не вернется! – повторила Сестра Благодать, задвигая засов поглубже. – Ему здесь нечего делать. Он наш враг.

В глазах Кармы сверкнуло злорадство.

– Учитель говорит, что у нас нет врагов – только друзья, которые еще не увидели света. Что, если мистер Куинн вернется за светом? – торжествующе сказала она.

– Мистер Куинн вернулся к игорным столам в Рино. Там его место. Если он тебе что-то обещал, то поступил легкомысленно, а ты глупая девочка и веришь ему. Карма, я совершила большую ошибку, к которой имеет отношение мистер Куинн, и наказана за нее. Но это в прошлом. Мы его больше не увидим, и говорить о нем нельзя, ясно тебе? – Помолчав, она добавила более спокойным тоном: – У мистера Куинна не было дурных намерений, но его поступки обернулись злом.

– Потому что он искал Патрика О'Гормана?

– Где ты слышала это имя? – спросила Сестра Благодать уже не с деланной, а настоящей строгостью.

– Нигде, – испуганно отозвалась Карма. – Оно... оно само появилось у меня в голове... из воздуха.

– Неправда! Тебе его назвал мистер Куинн.

– Честное слово, нет!

Руки Сестры Благодать бессильно упали.

– Я отказываюсь тебя понимать, Карма.

– Вот и хорошо, – сказала Карма тихим, злым голосом. – Пусть и другие откажутся. Тогда я смогу уехать с мистером Куинном, когда он привезет мне мазь.