Как он похож на ангела

Вилли с вызовом посмотрела на него, готовая к ссоре, и увидела усталого, бледного человека, которому не хотелось ссориться.

— Джордж, давай начнем сначала, будто ты только что вошел?

— Давай.

— Привет, Джордж.

Он улыбнулся.

— Привет, Вилли.

— Как дела?

— Хорошо. А у тебя?

— Тоже хорошо.

Но когда он поцеловал ее, она отвернулась.

— Немногим лучше, чем в первый раз, правда? Ты ведь не обо мне думаешь, а о Куинне.

— Приходится.

— Недолго тебе осталось страдать.

— Что ты имеешь в виду?

— Он уезжает.

Руки Хейвуда упали с ее плеч, будто она их сбросила.

— Когда?

— Сегодня. Возможно, сейчас.

— Почему? Почему он уезжает?

— Потому что я отказалась встретиться с ним вечером. Так он сказал. В шутку, разумеется.

Она ждала, что Джордж станет разуверять ее: «Нет, Вилли, конечно, он не шутил. Ты такая красивая! Он уезжает, потому что сердце его разбито».

— Он пошутил, — повторила она.

Но Хейвуд не слышал ее. Он шел к двери, надевая на ходу шляпу.

— Джордж!

— Я позвоню тебе утром.

— Но мы ни о чем не успели поговорить!

— У меня сейчас нет времени, я должен показать клиенту дом в Гринакре.

Вилли знала, что домом в Гринакре занимается Эрл Перкинс, но промолчала. На пороге он обернулся.

— Вилли, прошу тебя, выполни одну просьбу.

— Пожалуйста, я ведь на тебя работаю.

— Позвони матери и скажи, чтобы она не ждала меня к ужину.

— Хорошо.

Это была серьезная просьба, и они оба это знали.

Вилли стоя слушала, как открылась и закрылась входная дверь, как заурчал мотор «понтиака», как взвизгнули шины сорвавшегося с места автомобиля. Опустив голову, она подошла к старому камину, черному внутри от полыхавшего там когда-то пламени, и протянула руки, словно надеялась, что в нем осталось немного тепла для нее.

Немного погодя она вышла на улицу, заперла дверь, доехала до почты и позвонила оттуда матери Джорджа.

— Миссис Хейвуд?

— Да.

— Это Вилли Кинг.

— Ах, это вы, миссис Кинг? Моего сына нет дома.

Вилли стиснула зубы. В разговорах с ней миссис Хейвуд никогда не называла Джорджа иначе как «мой сын» — с нажимом на «мой».

— Я знаю, миссис Хейвуд. Он просил предупредить вас, что сегодня вечером его дома не будет.

— А где он?

— Не знаю.

— Значит, он не с вами?

— Нет.

— В последнее время он очень часто бывает занят по вечерам, да и днем тоже.

— Он много работает, — сказала Вилли.

— И вы ему, конечно, помогаете.

— Стараюсь.

— Еще бы! Когда он рассказывает, какое количество дел вы успеваете для него обделать, я просто не верю своим ушам. Надеюсь, такую работящую помощницу, как вы, не смущает глагол «обделать»?

— Нет, вы меня не можете смутить.

Последовала пауза, и Вилли прикрыла микрофон рукой, чтобы миссис Хейвуд не слыхала, как тяжело она дышит.

— Миссис Кинг, мы ведь обе хотим Джорджу добра, не так ли?

«Не обе, а только я, — подумала Вилли, — тебе на всех наплевать» но вслух сказала:

— Да.

— Вам не приходило в голову поинтересоваться, куда именно он направляется сегодня?

— Это его дело.

— Но не ваше?

— Нет.

«Пока нет», — мысленно добавила она.

— А я бы на вашем месте сделала это своим делом, раз уж вы так интересуетесь мистером Хейвудом, как всем кажется. Он хоть и прекрасный, но всего лишь человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Вокруг много женщин, которые не прочь были бы прибрать его к рукам.

— Вы предлагаете мне шпионить за ним, миссис Хейвуд?

— Что вы, милочка, смотреть и слушать — не значит шпионить.

Последовала еще одна пауза, и Вилли приготовилась к новой атаке, но когда миссис Хейвуд заговорила, голос у нее был усталый и надломленный.

— Меня преследует чувство — ужасное чувство, — что ему грозит беда… Мы с вами не любим друг друга, миссис Кинг, но я никогда не считала, что вы представляете для Джорджа серьезную опасность.

— Спасибо, — сухо сказала Вилли, заинтригованная и новым тоном, и необычными словами, — но я не думаю, что Джорджу грозит беда, с которой он не мог бы справиться.

— Боюсь, что вы ошибаетесь… И тут замешана женщина.

— Женщина? Не думаю.

— Дай Бог, чтобы вы были правы. Но куда он исчезает так часто? Куда? И с кем видится?

— Вы его спрашивали?

— Да, и он ничего не говорит, но я вижу, что он чувствует себя виноватым. Судите сами: его часто и подолгу нет дома, а когда он возвращается, то не хочет ничего объяснять. Нет, это определенно женщина!

— А я считаю, что нет, — сказала Вилли, но совсем не так уверенно, как ей хотелось, и, повесив трубку, еще долго стояла в маленькой, душной кабине телефона-автомата, прислонившись лбом к стене.

Глава 8

Отыскать дорогу, ведущую к Башне, было не так просто, как полагал Куинн. Поняв в какой-то момент, что он ее проехал, Куинн развернулся и, включив вторую передачу, медленно двинулся назад, стараясь не пропустить единственный ориентир, который помнил, — эвкалиптовую рощу. Палящее солнце, изматывающая, долгая езда по незнакомым дорогам, одиночество и гудящая тишина действовали ему на нервы. Он чувствовал, что теряет уверенность в себе. Мысли, которые были такими ясными в Чикото, решения, казавшиеся такими разумными, растворялись в дрожащем знойном воздухе. Поиски О'Гормана превратились в охоту на лис без единой лисы.