Как овладеть своей тенью. Глубинные аспекты темной стороны психики

Было время, когда Тень была сосредоточена в рамках одной профессии. Мне стоило немало усилий дать в моих книгах и лекциях максимально ясное представление о том, что и как следует делать. Если не поддерживать такую практику, может рухнуть весь мир. А если эта практика констеллировала во мне все самое худшее и активизировала мою Тень? Самое лучшее, что можно было сделать, — перестать этим заниматься, и когда это худшее само проявилось, я оказался в состоянии полного замешательства. Это значило следующее. Если оставить эту Тень в бессознательном, не осознав ее, значит, мне придется заплатить цену, назначенную дьяволом. Тогда вскоре я кому-то нагрублю, пойду по какому-то явно ложному пути или у меня наступит депрессия. В той или иной форме, умной или глупой, свои правила будет диктовать Тень.

Значит ли это, что мне нужно столь же деструктивным, как и созидающим, в равной мере темным и светлым? Да. Но при этом мне обязательно нужно осознавать, как и где мне придется заплатить цену за Тень. После любой творческой работы можно совершить какой-нибудь ритуал, способствующий восстановлению равновесия. Лучше всего это сделать индивидуально, так как иначе можно нанести травму своим близким или окружающим. Можно написать какую-нибудь мрачную «чернуху» (сейчас не стоит подробно вдаваться в эту тему, так как противоположная чаша моих весов уже вышла из равновесия) или поработать с активным воображением,[4] проявив необходимое уважение к Теневой стороне личности. Эта символическая деятельность необходима, чтобы вернуться в состояние равновесия, никому не нанести вред и никого не травмировать. Чтобы сохранить в равновесии левую часть «качелей», создано много религиозных обрядов, выполняющих компенсаторную роль.

Поразительным примером равновесия культурной жизни является Католическая Месса. Мужественный человек заметит в службе много темных мест: очень живо говорится о кровосмешении, предательстве, отвержении, мучениях, смерти — и хуже того. Все это способствует раскрытию таинства, но до известных пределов: пока человек не увидит темную сторону таинства, насколько он сможет. Если он пришел на Мессу, обладая высшей степенью осознания, то будет трепетать от ужаса, который в него вселяется, — и получит искупление благодаря се уравновешивающему воздействию. Когда Мессу усовершенствовали ради культурного процесса, она утратила значительную часть своего воздействия. Раньше пришедший на Мессу человек должен был становиться мертвенно-бледным от ужаса.[5]

Основной символ христианства, крест — это двумерные качели с двумя пересекающимися в центре осями. Он показывает границы смещения вправо и влево, а также вверх и вниз. Если человек может воздавать должное почтение этому равновесию и тому, что оно в себе содержит, он будет истинным католиком (что означает, целиком или полностью). Требуется вывести это слово за рамки его узко-сектантских ограничений и придать его оригинальному значению более широкий смысл. Тогда оно преподнесет самое изумительное откровение.

Западное христианство раскрывает свою собственную неуравновешенность, делая одну составляющую креста длиннее другой. Делая акцент на духовной стороне реальности больше, чем на ее земной, женственной и чувственной стороне, мы бессознательно компенсируем этот дисбаланс, делая нижнюю часть креста длиннее, чем три оставшихся. Греческая и Православная церковь это знают лучше, поэтому их крест имеет четыре равных составляющих.

Имеется объяснение тому, как наш западный (католический) крест оказался таким. Христианская доктрина была сформулирована в то время, когда земные, женственные аспекты жизни имели существенно больше влияния, чем имеют сейчас. Большинство людей достают воду из колодца, переходят сами или перевозят животных с одного места на другое, пашут поля и приумножают стада. Они живут благодаря природе и ее сексуальности. Христианство пыталось сделать акцент на менее известном духовном аспекте жизни. Это было правильно для людей, не имевших связи с землей. Но сегодня условия нашей жизни совершенно иные. Мы неделями не касаемся ногой земли, и совсем немного городских жителей имеют какое-то отношение к производству пищи. Когда представители службы регистрации населения в Нью-Йорка узнали, что дети из самых бедных семей даже не знают, откуда берется молоко, они сделали небольшой переносной аппарат и показывали в школах, как происходит процесс доения.