Как падающий снег

Я не была в этом так уверена, но промолчала. У меня было ощущение, что слепота все больше изматывает Кассиана.

– И нет никакой возможности восстановить его зрение?

– Вообще-то есть.

Я представила себе Кассиана, который видит, от которого мне не нужно было прятаться. Не то чтобы я могла осуществить это сейчас, но я хотя бы пыталась.

– И как? Почему он не попробовал это сделать?

Рубин отмахнулся.

– Королеве нужны все семь ауреолов, чтобы попросить о его исцелении.

Мои шаги замедлились. Мы остановились у волнореза и смотрели на море, которое обрушивалось на подножие скалы.

– Почему Элизьен этого не сделала?

– Магические предметы можно собирать в одном месте только в самых исключительных случаях. Каждая семья хранит свой ауреол, как настоящее сокровище. Их привозят во дворец только для коронации новой королевы или в случае, когда нашему народу грозит серьезная опасность.

– Почему?

– Они объединяют слишком много силы. Если кто-то получит все семь ауреолов, он сможет править всем волшебным миром и, возможно, миром людей. Никто не может взять на себя такую ответственность, не злоупотребляя властью.

– И зрение Кассиана не стоит такого риска, – заключила я.

– Он был готов пожертвовать своей жизнью ради своего народа, – ответил Рубин. – По крайней мере, я так думал.

– Что случилось потом?

– Элизьен исчезла. Трон не может оставаться свободным, и после изгнания Рэйвен свои права на престол заявила Ларимар.

– А для ее коронации нужно собрать все ауреолы.

Рубин кивнул, соглашаясь со мной.

– Она пообещала Кассиану исцелить его.

– Разве другие семьи не дали свое согласие?

Мы услышали голубиное воркование, и Рубин огляделся. Ларимар сидела в паре метров от нас и сердито смотрела на меня. Это я прекрасно понимала.

Рубин замер.

– Тебе лучше не вмешиваться в эту историю, Элиза. Больше не проходи через дверь. Тебе нельзя доверять Кассиану, он делает то, что она ему прикажет, – Рубин развернулся и пошел прочь.

Я ждала, что передо мной появится дверь, но Ларимар вспорхнула и улетела.

Скай ждала меня немного поодаль. Она настояла на том, что будет меня сопровождать, если я осмелюсь войти в логово льва во второй раз. Моя подруга считала, что в этом вопросе я слишком простодушна. Едва Рубин скрылся из виду, она подскочила ко мне.

– Что он сказал?

– Что шара у него нет.

– Что? Но эльфы так в этом уверены.

Я пожала плечами.

– А я откуда знаю? Что мне теперь говорить Ларимар?

– Он тебе раскрыл хоть какие-нибудь секреты?

– Теперь я знаю, что раньше Кассиан был веселым.

– Это не особо важная информация, – упрекнула меня Скай. – Мы должны знать, что произошло с Элизьен. Никто не исчезает просто так. Если она вернется, значит, все вернется на круги своя, верно?

– Возможно, Рэйвен ее убила, чтобы самой стать королевой, – предположила я.

Скай скептически посмотрела на меня.

– Ты же говорила, что она милая.

– Милая, но разве серийные убийцы не производят всегда такое впечатление?

– Элиза, давай серьезнее.

– К тому же, Кассиан считает, что Рэйвен не имеет никакого отношения к исчезновению Элизьен. Если это так, виновный все еще среди эльфов и, возможно, замешан в исчезновении шара.

– Очень похоже на заговор, – подтвердила мои подозрения Скай и добавила. – Кто больше всего выигрывает от исчезновения Элизьен и шара?

– В выигрыше от исчезновения Элизьен и изгнания Рэйвен остается Ларимар. Но пока шар не найден, она не может ни получить корону, ни вернуть Кассиану зрение.

Скай вопросительно смотрела на меня.

– Рубин сказал, что семь ауреолов помогут ему исцелиться.

– Тогда у Кассиана есть веская причина желать возвращения шара.

– Именно. Элизьен отказалась использовать для этого волшебные предметы. Так что ему была нужна королева, которая на это согласится.

– Ты же вроде говорила, что он очень любил Элизьен?

– Он очень хороший актер, – медленно произнесла я.

Я сидела рядом с бабушкой на садовой скамейке перед нашим домом. Моя голова лежала у нее на плече, и мы вместе наблюдали, как Носочек играет с маленьким мячиком. Я последовала совету Рубина и два дня даже не приближалась к поляне, игнорируя бабочек, которые теперь каждый день сидели у меня на подоконнике. Но теперь я с каждой минутой становилась все более нервной. Я стремилась к эльфам. Меня тянуло к Кассиану. Я чувствовала себя ужасно.

– Бабуля, я не знаю, что мне делать. Когда я здесь, скучаю по Кассиану, но, когда у эльфов, он жутко действует мне на нервы.

Как только эти слова сорвались с моих губ, я пожалела, что произнесла их. До сих пор это было лишь чувство, которое теперь становилось все сильнее. На мой взгляд, Кассиан был бесчестным, высокомерным и слишком лояльным к Ларимар. Я не должна ему доверять, но все же между нами произошло нечто такое, от чего у меня в животе порхали бабочки, стоило лишь подумать о нем.

– Не влюбляйся в эльфа, – предостерегла меня бабушка. – Ничего хорошего из этого не выйдет.

– Почему нет? – вырвалось у меня.

– Я же тебе никогда не рассказывала, почему так много знаю об эльфах?

Я выпрямилась, подтянула ноги к скамейке и выжидающе смотрела на бабушку.