Как пальцы в воде

Я смотрел в окно и не замечал живописных пейзажей, быстро сменяющих друг друга. План дальнейших действий у меня был, и я хотел поговорить об этом с Фрэнком. Я чувствовал, что сегодня должен произойти серьезный прорыв в нашем расследовании. А, судя по всему, Фрэнк может поведать мне многое. Похоже, я перестал замечать некоторые детали, возможно, мелкие, кажущиеся незначительными, потому что мой взгляд уже стал «замыленным», следовательно, очевидные вещи могли проплыть мимо моего сознания и осесть где-то в подсознании, и неизвестно, когда они «всплывут на поверхность». Мои размышления прервал звонок мобильного телефона. Тодескини просил меня заехать в боулинг, где он черпал вдохновение для создания новой компьютерной игры, сюжет которой брал свое начало в аналогичном заведении. Мой приятель, по-видимому, полагал, что в Париж я полечу с одной зубной щеткой! Но подавив раздражение, я согласился. Странно, этот факт меня обрадовал, безусловно, не то обстоятельство, что мне придется тащиться в боулинг с кофром и кейсом, а то, что я смог совладать с моим давно укоренившимся отвратительным качеством – привычкой раздражаться, собственно говоря, из-за всяких мелочей. Смысл терроризировать свою нервную систему по пустякам, тем более что не в моих силах это изменить? Находить компромисс с самим собой не менее важно, чем с другими. Лучше бы мне взять пример с Фрэнка. Он легко мог переключаться на другой вид деятельности, не забывая при этом детали предыдущей работы или текущего дела. К сожалению, я так не могу. Я буду круглосуточно думать, анализировать, буквально вариться в том, чем занимаюсь на данный момент; и самое плохое, что нередко закон перехода количества в качество в моем случае имеет исключения, и озарение часто игнорирует мои терзания.

На вокзале Виктория я сел в такси и доехал до нужного мне спорт-бара, неоновая вывеска которого агрессивно разбрасывала ультрафиолетовые блики в окружающее пространство. Расплатившись, я вышел из машины и спустился по лестнице вниз. В полутемном помещении я не сразу заметил Фрэнка. Несколько человек сидело у стойки бара, но Тодескини среди них не было. Посмотрев в сторону боулинга, я увидел Фрэнка. Он стоял неподалеку от «пьяной дорожки» и наблюдал за играющими, стройным мужчиной и пышной дамой, формы которой здесь смотрелись вполне гармонично. Мой приятель держал в руке высокий бокал с напитком и, похоже, меня не очень-то ждал. Но когда я подошел, он повернулся в мою сторону и улыбнулся, казалось, изо всех сил сдерживая смех. Ну конечно, придурок с кейсом и дорожным саквояжем пришел покатать шары! Мне бы тоже хотелось посмеяться, если бы не я был этим «туристом-любителем боулинга»! Но, памятуя о своей недавней победе над раздражением, я тоже улыбнулся, мысленно отметив, что мимическая ужимка, которую с трудом можно было бы назвать улыбкой, действительно подняла мое настроение.

– Марк, рад тебя видеть! – воскликнул Фрэнк, лучезарно улыбаясь. – Пойдем присядем. И он направился к столику, находившегося неподалеку, я – следом.

– Что ты будешь? – спросил он, подойдя к столу, но продолжая стоять. Поставив свой багаж и усевшись в темное кожаное кресло, я ответил вопросом:

– Разве способы саморазрушения имеют значение?

– Конечно, имеют, и ты обычно достаточно требователен к виду деструктивных средств, – ехидно парировал Тодескини. – Вот я, например, делаю выбор в зависимости от ситуации, но примерно представляя, что мне доставит максимальное удовольствие.

– Ладно, сделаю попытку. Наверно, бокал белого вина.

– Итальянского?

– Пожалуй.

– Сейчас принесу. – Развернувшись, Фрэнк быстрой походкой направился к барной стойке.

А я окинул взглядом окружающую обстановку. В баре было полно народу, в это время люди заходили сюда не на несколько минут, а на достаточно длительное время, чтобы хорошо расслабиться после рабочего дня. Посетители беспрестанно пили, жевали, говорили и смеялись. И казалось, в мире нет никаких проблем и несчастий: нет убийств и войн, нет голода и болезней, нет техногенных катастроф и природных катаклизмов… Все счастливы и довольны, можно с радостью заниматься собственным досугом.

Хотя, честно говоря, мне тоже захотелось напиться. Но не стоило: завтра предстояло воздушное путешествие и совсем не нужно, чтобы в полете мне сопутствовали головная боль, ужасный привкус во рту, тошнота в желудке и другие «радости» похмелья.

За соседним столиком сидели две симпатичные светловолосые девушки. Они усиленно делали вид, что заняты только своей беседой и напитками, а все остальное, разумеется, их абсолютно не волнует. Но тут появился Фрэнк. Высокий и худощавый, с широкими плечами и длинными ногами, с распущенными вьющимися рыжевато-медными волосами, он был похож на звезду подиума. Девушки обратили на него внимание, даже не пытаясь как-то скрыть свой явный интерес. Тодескини поставил передо мной бокал с вином и сел напротив. И я поспешил ему сообщить о том внимании, которые проявили к нему две симпатичные особы. Сидевший к ним в полуоборота, Фрэнк, хмыкнув, сказал: