Как переехать в Америку, или Путешествие из Петербурга во Флориду

С Шэри мы сблизились в последние четыре года. Тогда у неё умер муж, за которым она ухаживала на протяжении многих лет, и она осталась одна. Нет, конечно, у неё были друзья и даже приемные дети, но ведь все же занятые люди. А особенно, в Америке – они тут любят работать, или, вернее, зарабатывать. Так и получилось, что мы с ней сошлись на теме одиночества. Она – прихожанка церкви христианской науки, которая не верит в медицину, а потому они не ходят к докторам и не принимают таблетки.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – спрашиваю я. Шэри необычайно сдала за прошедший год. Она уже не помнила ни дат, ни наших совместных планов. Даже не могла водить машину, что для Флориды первоначальное дело.

– Когда ты рядом – отлично!

Мне тяжело смотреть, как Шэри теряет себя в круговороте жизни. Тяжело осознавать, что дорогая подруга скоро забудет и твое имя, и имя собственной мамы.

– Ты продолжаешь принимать таблетки, прописанные кардиологом?

– Ты же знаешь, что мне это очень тяжело, Оксан. С тех пор, как я перестала принимать таблетки, мне стало гораздо легче. Я верю, что наше сознание преодолеет все несовершенства тела и окружающего мира. Я исцеляю себя не только своими мыслями, но и мыслями нашего творца.

Я глажу её руку. Ну что я могу поделать, если это её правда. Мне кажется, что вера принесёт ей больше пользы, чем таблетки, которые она считает бесполезной тратой времени. Я здесь, чтобы поддержать мою подругу. Я просто хочу, чтобы она была счастлива.

– Как твои дети?

– Хорошо, но ты знаешь, как Келли занята на работе. Это не просто – руководить целым отделом госпиталя. А Дженни большой начальник у Амазона – она все время путешествует. Как она успевает растить двух маленьких детей – я просто не представляю!

В Америке дети уходят из дома и начинают жить самостоятельно очень рано. Как только они поступают в колледж – где-то в 17 лет – они начинают жить в общежитии и возвращаются домой только на рождественские каникулы. А потому все эти фильмы о том, как семья вместе собирается только раз в год на рождество – абсолютная правда. Ну нет у них традиции жить под одной крышей. Думаю, это и минус, и плюс. Дети и родители самостоятельные единицы, и чувства семейственности и родства, в нашем понимании, у них нет. Родители дают воспитание и, на начальном этапе, крышу над головой, а дети уже сами находят своё место под солнцем, ни перед кем не чувствуя себя обязанными. Но и не очень-то получая поддержку в тяжелые моменты жизни. Каждый сам за себя. Большой плюс в том, что ссор из-за маленькой жилплощади тоже не возникает.

– Шэри, я знаю, что нам с тобой нужно сделать. Поехали в Дисней Лэнд на денёк! Переночуем в отеле, а на следующий день домой. Что скажешь? – даже говоря это, я сомневаюсь в осуществимости моей мечты. Шэри уже довольно плохо ходит, и я не знаю, смогу ли одна водить ее по гигантскому парку. Конечно, Шэри безумно рада идее, и ее глаза загораются новой мечтой. Пускай мечтает! И я с ней заодно. Кажется все, что у нас есть в жизни – это возможность мечтать. Но ведь и это не так мало?!

– Дай знать, когда поедем!

– Скоро, красавица! И откуда же у тебя такое красивое платье?

***

– Оксана, сядь со мной рядом пожалуйста, а то я тебя совсем не вижу.

Это уже говорит моя другая подруга. Сегодня просто вечер портретов одиночества американского общества. Надежде Павловне около семидесяти лет, и она во Флориде живет совершенно одна.

– Чуть попозже, Надежда. Мы с Шэри взяли одно блюдо на двоих.

Это правда. Во первых, как всегда, я не могу себе позволить потратиться на дорогое блюдо. А во вторых, сегодня мне совершенно не хочется сидеть рядом с Надеждой. Кстати, в Америке принято всех называть просто по имени, так что мне всегда ужасно неудобно перед нашими старшими соотечественниками.

Мы когда с ней встретились, то подружились сразу, потому что обе оказались родом из Петербурга. Но потом желание Надежды Павловны меня оберегать стало мало-помалу меня душить. Я не могла проводить с ней столько времени, сколько ей хотелось, а потому у нас были постоянные конфликты из-за того, что она «мало меня видит». Но друзья есть друзья, и я продолжала поддерживать с ней отношения. Было ли это ошибкой? Иногда мюне хочется быть независимой и выбирать друзей себе по вкусу, но на практике часто оказывается, что мы проводим время с теми, кто хочет проводить его с нами. Как назло, обычно это оказываются не самые лёгкие люди.

У Надежды очень непростая история. Её любимый сын погиб в авиакатастрофе. С тех пор она растила осиротевшую внучку, вышла в Америке замуж, и уже похоронила и мужа. Вот жизнь, полная потерь, но и вдохновения. Надежда Павловна начала рисовать, и это помогало ей продолжать дышать, продолжать жить. Ну и конечно, главным стимулом в жизни стала её красавица-внучка. Я смотрю на мою подругу, и после многочисленных взглядов, полных немого упрека, пересаживаюсь к ней.

– Оксаночка, ну когда же ты ко мне зайдёшь? Когда мы будем гулять? Это же тебе надо.

Вот так с ней всегда. И я опять начинаю оправдываться.