Как перестать быть миллионером

— А он меня похитил! Смотри — я похищенная! Вызывай полицию! Спаси-итель!

Мир некоторое время пытался абстрагироваться от шума, но он становился все более назойливым. Грохот мебели дополнял атмосферу. Девушек бить, конечно, нельзя, но предательниц иногда можно… А то что Олеся предала их обоих, Миру уже по их репликам было понятно. Как и то, что ее предательство пока никому не принесло победы.

— Тихо вы, — попросил, поскольку скандал мешал сосредоточиться. Не помогло, потому с усилием добавил громкости: — Тихо, говорю! Валерия все знает.

Олеся с Яром замерли, девушка даже с подсвечником в руке, которым пыталась отбиться. И она же сообразила первой, сразу оправдываясь:

— Я Лерке ничего не говорила! Клянусь! — последнее она выкрикнула Ярославу в ответ на его рык.

— И тем не менее она знает, — повторил Мир. — Вот ты, ее лучшая подруга, сама скажи — пожалела бы она деньги, когда ее сразу в две ловушки загнали?

Олеся медленно опустила подсвечник. Ярослав нахмурился еще сильнее:

— Но откуда? Отец ей сам позвонил? Хотя… не удивлюсь, если он знает обо всем, что произошло на производстве. Потому мог нас и добить напоследок.

— А это не так уж и важно, — подбородок у Мира уже горел от натирания. — Может, и сама догадалась. Обе наших стратегии были эффективными, но мы ударили одновременно — а это со всех сторон странно. Как я и говорил, если бы мы друг другу не мешали, то деньги бы уже вернули.

— Один из нас бы вернул, — поправил Яр спокойнее и сел по другую сторону стола. — То есть условия не меняются.

— Как же? Очень даже меняются. Если она знает, то ни у одного из нас нет шансов. Сидели бы тихо, в близкий круг бы втирались, а потом спокойно бы изложили всю историю — и она могла бы поделиться. Но не теперь, когда она считает нас самыми большими на свете козлами.

— Или не знает! — с надеждой произнес Ярослав. — Просто решила не спускать деньги — ни за подругу, ни на фонд. Я бы тебя даже за пятьсот баксов выкупать не стал, так что могу ее понять.

— Я бы тебя тоже не стал, — признался Мир. — Но ставка была на то, что Лера другая. В общем-то, неважно. У нас больше нет шансов.

— Шанс есть всегда! Если объединимся!

Мир медленно поднял взгляд на старшего брата и невесело усмехнулся:

— После твоего фонда? Ты меня совсем идиотом считаешь? Нет, брат, все пропало.

— И что теперь? — едва слышно прошептал Яр. — Что со мной теперь будет?

— А мне не плевать ли? Лично я собираюсь найти работу и хотя бы выжить. Короче, освобождай помещение — обсуждать больше нечего.

Ярослав был с этим согласен, встал и пошагал к выходу.

— А мне что делать? — очнулась Олеся. — Я-то теперь… о боже, меня за пропуски с работы вышвырнут!

— Счастливое освобождение, ни один из заложников не пострадал, — Мир поднялся на ноги, чтобы руками проводить уже давно надоевшую дамочку, от которой теперь не было никакого толка. — И ты знала, чем рискуешь. Хотя ты думала, что ничем не рискуешь, верно? Ума только не хватило понять, что, играя на два фронта, ты помешаешь выиграть каждому.

— Нет-нет, Мир, подожди! Давай останемся командой! Ведь мы одного поля ягоды!

— С последним соглашусь, но вступать в команду с такими же, как я, сразу было ошибкой. Союзники должны дополнять друг друга, а не вычитать из общего результата. Шевели ногами.

— Если ты меня выгонишь, то я все расскажу Лерке! Дай хоть переодеться!

— Изволь. В том числе и рассказать Лере. Сомневаюсь, что откроешь ей что-нибудь новенькое. А если она еще не в курсе подробностей, то больше она с тобой никогда разговаривать не будет.

Растерявшаяся Олеся и сама не знала, как поступить правильнее. Исповеди-то никогда ни к чему хорошему не приводят, но исповедь на опережение — другое дело. Но если Лерка все еще не подозревает, что происходит? Как же сложно совершать злодейства без полной информации.

А Лерка-то похоже не знала, поскольку позвонила сама:

— Олесь, это ты? Твой номер снова включен!

— Я, я.

— Как ты там? Они тебя мучают?!

— Они меня отпустили. После того, как ты отказалась платить выкуп! — прозвучало с претензией.

— Ну… тут, видишь, какое дело… Целых восемь миллионов, то ли чужих, то ли моих. И я не отказалась, я взвешивала!

Олесе такой ход мыслей был близок, потому она просто выбрала пока поверить. Отказалась ехать к подруге — изобразила обиду. Если та действительно чувствует себя хоть немного виноватой, то на этом чувстве чуть позже можно сыграть. Пусть хотя бы машину подруге купит — тогда Олеся ее, может быть, простит.

А вот с Петровичами она зря рассорилась. Те — парни бессовестные и хитрые, то есть могут еще отыскать пути. И Олеся сделала два широких жеста напоследок, перезвонила обоим с одной и той же фразой:

— Кажется, Лерка ничего не знает. Просто деньги зажмотила! Не благодари. Хотя если решишь поблагодарить — я к твоим услугам.

— Понял, спасибо за информацию, — ответ обоих совпал дословно.