Как переучредить Россию? Очерки заблудившейся революции

Импорт. На рубеже веков приверженцы марксизма в России растут как грибы. В трудах своих западных кумиров они ищут ответы на все вопросы современности. Анализ «священных текстов» – основная форма творчества. Задача состоит в том, чтобы быть как можно ближе к духу и букве оригинала. Дискуссия идет вокруг того, какая интерпретация оказывается более истинной. «Плехановский социализм» является классическим примером такой ученической работы. Но уже в его диспуте с большевизмом заложен потенциал, позволивший русскому марксизму не просто заменить православие, но и затмить его по мощи своего духовного воздействия на массы.

Адаптация. Ленинизм – это уже целиком русское учение. Несмотря на то что формально идолопоклонничество перед трудами «классиков» остается, после революции идеология большевизма развивается, целиком ориентируясь на практические потребности новой государственности. Из социологической доктрины марксизм превращается в мессианское пророчество для мессианского государства. В борьбе за победу мировой революции русский народ обретает свою новую историческую судьбу.

Ритуализация. В конечном счете истинному марксизму в России оказывается уготована та же судьба, что и истинному православию. Окрепшее государство охладевает к идее мировой революции и сосредоточивается на идее построения коммунизма в отдельной, своей собственной стране. Сталинизм превращает марксизм в пустую догматичную форму, которую можно наполнить любым содержанием. Идеология сталинизма – агрессивный инструмент тотального государственного контроля над массовым сознанием.

Деградация. Со временем агрессивность коммунизма сходит на нет. Идеология подвергается коррозии в той же степени, что и государственная машина в целом. Эффективность ее как инструмента управления сознанием падает. Двоемыслие, разделение жизни на «кухонную» и «официоз» становятся нормой. Концепция «развитого социализма» была жалкой попыткой примириться с действительностью. Брежневские 70-е являются эпохой плавной идейной капитуляции. Духовное влияние Запада постепенно становится всеохватывающим.

Либерализм[71]. К началу 80-х либеральные западные ветры уже вовсю гуляют по просторам России. Бациллой либерализма заражены поголовно интеллигенция и бóльшая часть партийной элиты. Для всех остальных достаточно «интервенции ширпотреба», чтобы жить в глубоком убеждении, что «за бугром» лучше. Апрельский пленум 1985 года является, по сути, лишь констатацией свершившегося факта: Россия начинает новый идеологический цикл. На этот раз – либеральный.

Импорт. Активное официальное заимствование западных либеральных идей начинается с признания универсальных «общечеловеческих ценностей». Все то, что до этого с яростью отрицалось, теперь признается примером для подражания: плюрализм, гласность, рынок, конституционализм и прочие атрибуты либеральной мысли. Горбачев никогда не рассматривал «демократию» как практическую политическую цель, но он искренне верил, что задача состоит в том, чтобы адекватно воплотить «общечеловеческие» принципы в русскую жизнь.

Адаптация. При Ельцине совершается поворот «западного либерального потока» в нормальное для России русло «государственной идеи». Немедленно обнаруживают себя все родимые пятна русской идеологии. Русский либерализм абстрактен, он не находит воплощения в реальной общественно-политической практике, так же как раньше не находили в ней воплощения христианские и коммунистические начала. То, что в России называется рынком, партиями, парламентом, федерализмом и т. д., не имеет ничего общего с аналогичными институтами западной демократии. По сути, Ельцин возвращается к естественному для русской бюрократии взгляду на идеологию как на инструмент управления.

Ритуализация. Положение государства, которое, укрепившись, хочет защитить свое право на произвол и при этом вынуждено продолжать выражаться в либеральных терминах, двусмысленно. Государство стремится избавиться от этой двусмысленности, сведя либеральную доктрину к набору универсальных лозунгов, способных обосновать любую политическую практику. «Укрощение либерализма» – вот реальная объективная задача путинской администрации в области идеологии. Консерватизм, которого сегодня все так домогаются в России, есть лишь эвфемизм, скрывающий стремление окончательно избавиться от либерального содержания западных идей при сохранении их либеральной формы. В этом смысле лозунг «диктатура закона» выглядит не оговоркой, а выражением сути новых духовных поисков.

На фоне этой эволюционной картины бросается в глаза контраст между субъективно не ограниченными ожиданиями от экспериментов с либеральной идеологией со стороны администрации Путина и объективно ограниченными рамками, в которых сегодня эти эксперименты могут быть проведены.