Мы отправились прямиком в Сахару. Она походила на бурое одеяло без конца и края, а также без всяких признаков дороги; ближайшим крупным городом был Алжир. В этот момент я почувствовал, что и впрямь могу вот-вот исчезнуть; какой-то голос внутри меня тихонько сказал: «Это безумие. Ну зачем ты сюда забрался?» Но я знал, зачем: ради удовлетворения любопытства, проснувшегося во мне еще при первом чтении книг, написанных влюбленными в пустыню одиночками вроде англичан Чарльза Даути, сэра Ричарда Бертона, Томаса Лоуренса и Уилфреда Тезигера, который жил среди бедуинов. Я часто гадал, каково это — вести столь суровое существование. Чем привлекало оно этих британских чудаков?
Опять нащупывание «резонанса». Называя имена Даути и его соотечественников, я напоминаю, что пустыня не только многократно запечатлена в прекрасных фильмах, но и многократно описана в прекрасных книгах. Они тоже входят в тот эмоциональный багаж, который я взял с собой и о котором считаю своим долгом сообщить читателю.
Следующая фраза откликается на вопрос, заданный в конце предыдущего абзаца: