Читаем Как писать о любви? полностью

Я не знаю, обращали вы раньше внимание или нет, но, вероятно, с сегодняшнего дня начнете замечать, от чьего лица идет повествование в книге. Чаще всего, особенно если это классический роман, рассказ ведет всезнающее, всевидящее око, которому доступно то, что происходит в голове у всех персонажей, что они чувствуют, хотят, прошлое и будущее и так далее. Это третье лицо – рассказчик.

После кризиса в литературе, который спустя сто лет пришлось признать новым периодом, а не кризисом (мы о нем уже раньше говорили), писатели взбунтовались и стали экспериментировать (Марсель Пруст, Томас Манн, Франсуаза Саган, Джеймс Джойс, наши великолепные авторы Серебряного века). Некоторые авторы сто лет назад сказали: «Хватит! Мы не будем больше этим всевидящим оком. Мы хотим быть субъективными. Мы хотим рассказывать от имени персонажей – от первого лица». Идея прижилась. Сегодня такой подход хорошо знаком читателям.

Но есть, конечно, и классические романы, в которых повествование ведется от первого лица. Кроме Марка Твена и Эрнеста Хемингуэя, так, например, Шарлотта Бронте написала свой роман «Джейн Эйр». Героиня рассказывает про себя и про то, как развивалась ее история и к чему она пришла. Многие современные бестселлеры написаны от первого лица: «Зулейха открывает глаза», «Голодные игры» или «50 оттенков серого», не побоюсь этого названия.

Это отличный ракурс, особенно когда вы рассказываете любовную историю. Почему? Когда мы говорим «я», читатель присоединяется к нам и читает немного и о своем «я» тоже. Он идентифицируется с рассказчиком и очень глубоко погружается в материал.

Рассказ от первого лица звучит искренне, потому что тут не скрыться от чувств, сомнений, самоиронии, рефлексии. Это волшебный способ избавиться от излишнего пафоса в тоне повествования. Но есть некое неудобство, особенно если мы ведем рассказ в настоящем времени, когда история непрерывно развивается от начала и до конца, без хронологических скачков.

В чем сложность? Когда рассказываем от первого лица и в настоящем времени, мы можем только предполагать и догадываться, что будет дальше, мы не можем, как «всезнающее око», заглянуть в головы других героев и знать будущее. А именно такое умение – преимущество рассказа истории от третьего лица.

И все равно для ловкого ума даже в рассказе от первого лица всегда есть место для интриг. Героиня может обмолвиться, что «это была наша последняя встреча», и не спешить объяснять, почему именно. То есть она, когда рассказывает, уже что-то решила, а с нами не делится. Можно написать еще так: «Кто знает, будет ли это свидание судьбоносным настолько, насколько я волновалась, пока примеряла платья?» И чем больше вопросов и загадок вы расставите по тексту, тем любопытней будет читателю.

Если вы обратите внимание, то в бестселлерах, которые написаны в настоящем времени от первого лица, постоянно, причем при помощи довольно простых приемов, закручивается нить повествования и плетутся интриги. Нам говорят: «Это был тот самый день, когда мы…», «А скоро все переменилось». Или: «Я тогда не знала, что именно такое утро он выберет, чтобы…» Или: «Я хотела кричать, но молчала». Или: «Алиса уже умерла, но родители еще не знают об этом и за завтраком…» Такие крючочки заставляют продолжить чтение, хотя давно уже пора спать. Но тебе же пообещали, что сейчас случится что-то интересное.

Вы тоже можете использовать такие приемы.

Будущее

Вы можете писать из будущего времени про то, что было раньше – это тоже довольно распространенный ракурс. Из последнего мною прочитанного – «Не отпускай меня» нобелевского лауреата Исигуро Кадзуо. С самого начала читатель знает, чем завершится история. Ему дают две подсказки, но интрига в том, что есть какие-то странные, загадочные обстоятельства, и можно только догадываться, почему произойдет то, что произошло. Читателем движет стремление разгадать загадку. Как в детективе. Потому, кстати, детективы и пользуются такой популярностью, что построены по одному принципу: мы, с одной стороны, сразу знаем, что за преступление произошло, кого убили, а с другой – хотим узнать, кто же убийца.

Сочетание детектива и любовной истории – просто ядерный микс. В последние годы в детективы почти всегда добавляют любовную линию. Чудесный пример – серия про Корморана Страйка, написанная Джоан Роулинг под мужским псевдонимом Роберт Гэлбрейт. Там любовная линия существует только в форме намеков, мы не знаем, случится роман или нет, но следить за отношениями сыщика и его помощницы так же любопытно, как распутывать вместе с писателем преступления.

Чем же так притягательны детективная загадка и недомолвки, когда мы обозначаем лишь часть обстоятельств, не раскрывая все карты? Такой рассказ о событиях прошлого включает читателя в процесс расследования. Нам хочется догадаться, что же произошло. Так же и в трогательной книге «История любви» нам сразу дают понять, что героиня или герой остается один. Почему так происходит, когда между ними такие сильные чувства и удивительно глубокие отношения, непонятно. Но это интригует.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Максимум
Максимум

Стать специалистом высочайшего уровня – вопрос не только и не столько природных способностей к тому или иному виду деятельности. Мы привыкли рассуждать о врожденном таланте скрипача, математика, теннисиста, нас интригует умение запоминать длинные тексты и перемножать в уме огромные числа. Андерс Эрикссон, шведский психолог с мировым именем, профессор Университета Флориды, уверен, что нет такого навыка, который нельзя было бы развить. Человек обладает невероятными возможностями, его мозг и тело способны совершенствоваться практически до бесконечности: это доказано на примере множества выдающихся людей, проявивших себя в самых разных областях. О том, как обрести уникальные навыки и достичь профессионального мастерства, рассказывает эта книга.

Андерс Эрикссон , Аня Воронцова , Роберт Пул

Деловая литература / Самиздат, сетевая литература