Как писать в XXI веке?

5. Как ваша поэзия смотрится и читается на бумаге? Читатель слышит ваш текст во время прочтения, но все-таки и в XXI веке по-прежнему поэзию и прозу чаще «читают глазом». И как она выглядит, это имеет значение. В этой книге я несколько раз писала стихотворения в одну строку через отбивку «//». Так текст становится «потоковым», вводит в транс, а иногда почти становится прозой, но читатель может утерять рифму и ритм. Если в стихотворении есть внутренние рифмы, иногда его длинные строки бьются на более короткие — и вдруг читать его становится легче. Помните, как вы били стихи Тургенева в прозе на строчки, диктуя читателю ритм? Так, разбив каждую строчку стиха пополам, я однажды сделала ритмичную джазовую импровизацию из заунывной поэмы Анастасии Остапенко, участницы моих семинаров, — и вещь ожила без единого изменения в словах:

На диком одиноком пляже мок под дождем седой рояль…

Мне захотелось плакать даже, так стало мне рояля жаль.

Чтоб у него не мокли ножки и чтобы слезы не текли,

Связала я из строк сапожки — как островок сухой земли.

А теперь смотрите, что будет, если мы всего-то разобьем строки пополам:

На диком одиноком пляже
Мок под дождем седой рояль…
Мне захотелось плакать даже,
Так стало мне рояля жаль.
Чтоб у него не мокли ножки
И чтобы слезы не текли,
Связала я из строк сапожки —
Как островок сухой земли.

Если вы не слышите это сразу — попробуйте подобрать музыку к словам первого и второго вариантов. Или попросить художника нарисовать иллюстрацию к каждой из версий стихотворения. И увидите разницу живописных или графических образов, о которых мы еще поговорим в следующей главе. А пока давайте завершим «рондо» этой главы темой жизни и смерти поэта — ибо «слуга стихий» поэзии высекает свои творческие искры из горних миров, неизбежно выпадая из «нормальной» социальной жизни. Я дам эту тему словами самих трагически живших и умерших поэтов — без комментариев, как во время минуты тишины. В числе этих строк будет один автор, не являющийся писателем. Это танцовщица фламенко, испанская цыганка, живущая в России, — Лена Эрнандес. У нее я когда-то училась этому танцу, чья главная тема — «любовь и смерть», — танцуется с полной страстью тела жизни и неизменной готовностью этого тела к смерти. Это, я думаю, и есть истинное состояние поэзии на земле. Иначе — не происходит, не звучит, не пишется, не обретается.

Неизбежная трагедия поэта: фламенко песенного дара. Без комментариев

Мертвым быть — ничуть не страшно.

Умирать — куда страшней.

Эпихарм, греческий комедиограф,

Сицилия, VI–V века до н. э., из комедии «Гномы»

— Я тебя прошу, — сказал я ей, — образумься. Послушай! Все прошлое позабыто. А между тем ты же знаешь, это ты меня погубила; ради тебя я стал вором и убийцей. Кармен! Моя Кармен! Дай мне спасти тебя и самому спастись с тобой.

— Хосе, — отвечала она, — ты требуешь от меня невозможного. Я тебя больше не люблю; а ты меня еще любишь и поэтому хочешь убить меня. Я бы могла опять солгать тебе; но мне лень это делать. Между нами все кончено. Как мой муж, ты вправе убить свою жену; но Кармен будет всегда свободна. Цыганкой она родилась и цыганкой умрет.

Проспер Мериме, повесть «Кармен»