Как по лезвию

Мы льем свое больное семя
На лезвие того ножа,
Которым нас срезает время,
Когда снимает урожай.

Демократичней всех растений

Величие простой травы.
И две мозоли на коленях
Иным полезней головы.

Я приглашаю вас к барьеру —

Моих испытанных врагов —
За убеждения и веру
Плеваться с десяти шагов.

Сегодня всем раздали крести —

И умному, и дураку.
Погиб поэт — невольник чести,
Сварился в собственном соку.[120]

Давай жевательной резинкой

Залепим дыры наших ран.
Разбив любимые пластинки,
Уткнемся в голубой экран.

Шуты, фигляры и пророки

Сегодня носят «Фендера»,
Чтобы воспеть в тяжелом роке
Интриги скотного двора.

И каждый вечер в ресторанах[121]

Мы все встречаемся и пьем.
И ищем истину в стаканах,
И этой истиной блюем.[122]

Мы льем свое больное семя[123]

На лезвие того ножа,
Которым нас срезает время,
Когда снимает урожай.

Мы запряжем свинью в карету,

А я усядусь ямщиком,
И двадцать два квадратных метра
Объедем за ночь с ветерком.

Мы вскроем вены торопливо

Надежной бритвою «Жилетт».
Но вместо крови льется пиво
И только пачкает паркет.

Под тусклым солнцем трудно зреют[124]

Любви святые семена.
Любовь подобна гонорее,
Поскольку лечится она.

Мы льем свое больное семя

На лезвие того ножа,
Которым нас срезает время,
Когда снимает урожай.

Музыкант

С восемнадцати лет
Он играл что попало
Для крашеных женщин и пьяных мужчин.
Он съедал в перерывах по паре холодных котлет.
Музыкант полысел.
Он утратил талант.
Появилось немало морщин.
Он любил тот момент,
Когда выключат свет
И пора убирать инструмент.

А после игры,

Намотав на кулак электрические шнуры,
Он вставал у окна.
И знакомый халдей приносил ему рюмку вина.
Он видел снег на траве.
И безумный оркестр собирался в его голове.
Возникал дирижер,
Приносил лед-минор и горячее пламя-мажор.

Он уходил через черный ход,

Завернув килограмм колбасы
В бумагу для нот.
Он прощался со мной,
Он садился в трамвай,
Он, как водится, ехал домой.
И из всех новостей
Самой доброй была
Только весть об отъезде детей.

Он ложился к стене.

Как всегда,
Повернувшись спиной к бесполезной жене.
И ночью он снова слышал
Эту музыку...[125]

И наутро жена начинала пилить его

Ржавым скрипучим смычком.
Называла его паучком
И ловила дырявым семейным сачком.
Он вставал у окна,
Видел снег. Он мечтал о стакане вина.
Было много причин,
Чтобы вечером снова удрать
И играть
Для накрашенных женщин
И их безобразных мужчин.

Он был дрянной музыкант.

Но по ночам он слышал музыку...[126]
Он спивался у всех на глазах.
Но по ночам он слышал музыку...[127]
Он мечтал отравить керосином жену.
Но по ночам...

Палата № 6