Как подготовить детей к будущему, которое едва можно предсказать

Учителя моего сына, похоже, разделяют чувства Кэмерон. Хотя большинство стандартов учебной программы перешло к работе с клавиатурой, они по-прежнему настаивают на том, что оттачивание навыков письма должно проводиться от руки. Они подталкивают ученика к работе в тетради, полагая, что это сделает его менее стеснительным и более креативным. Для них почерк – это как пальчиковое рисование: выражение индивидуальности, демонстрация соответствия своему «я» в рамках «песочницы». Однако современная идея о том, что в письме от руки есть что-то личное и творческое, откровенно говоря, немного абсурдна. Особенно если учесть, что и в предыдущих эпохах нет явления, с которым ее можно было бы связать.

Исторически сложилось так, что письмо от руки всегда было просто мастерством, ремеслом, товаром, призванием. Как мебельное производство, сельское хозяйство и металлургия. Писательство, конечно, не могло стать карьерой для низших слоев общества, но и для интеллектуальной элиты оно ей не являлось. Монархи считались слишком «чистыми» для этого. В конце концов, Иисус никогда ничего не записывал; это была работа его смиренных слуг и учеников. Мухаммед не умел ни читать, ни писать; стихи Корана (что переводится как «чтение») он диктовал писцам.

Большинство богатых граждан Древней Греции также не владели письмом – их академии основывались на устной речи. На самом деле слово «школа» произошло от древнегреческого σχολη («skoli»), что означает «досуг», «игра» или «отдых». Высшие слои общества древних Афин проводили время в симпозиуме, что по факту означало «есть, пить и разговаривать с друзьями». Для них говорение являло собой истинную свободу самовыражения (через капельное вовлечение в виде полемики с философскими идеями). Так что риторика считалась верхом мастерства. Письмо было непритязательной рутиной среднего класса; в этом занятии не было ничего творческого или восхитительного. До нынешних времен это означало исключительно переписывание – копирование либо того, что говорит ваш хозяин или работодатель, либо существующих текстов.

К Средневековью большинство письменных работ выполнялось в монастырях. Монахи переписывали тексты в перерывах между тем, как колокол созывал всех на молитву. В то время владение пером, может, и делало монаха благочестивым – но не уникальным. Основное внимание уделялось исключительно продукту; работа не означала личного уважения. Любое проявление творческой индивидуальности было запрещено. Целью было послушание и точность – настолько совершенные, что сам писец становился невидимым.

В этом смысле средневековые христиане были очень похожи на евреев, которые называли себя «народом книги». Иудейские каллиграфы – соферимы – и по сей день проходят долгий путь ученичества, прежде чем им разрешат собственноручно изготовить священный документ на пергаменте из шкур животных. Только этим книжникам разрешено писать Тору, древнееврейский вариант Ветхого Завета. Это не потому что буквы трудно писать, а скорее потому, что древний закон определяет, что представляет собой чистый документ. Только опытный профессионал был должным образом обучен подчиняться большому количеству сложных законов в отношении таких вещей, как подготовка пергамента, промежутки между буквами, количество стираний и многих других. Но писец не имеет значения, важна только книга. По словам раввинов, Тора, которую вы найдете в любой синагоге, в любой точке мира, является точной копией оригинала – от Моисея до Эзры, который собрал ее на свитках в середине V века до нашей эры. Но Моисей не сам писал слова, а лишь запечатлевал текст под диктовку Господа.

Современная идея о том, что в письме от руки есть что-то личное и творческое, откровенно говоря, немного абсурдна.

Все служители и религиозные лидеры Средневековья умели читать, но лишь немногие из них были обучены писательскому ремеслу. Удивительно, но идея о том, что грамотность требует и того и другого, никому не приходила в голову до изобретения печатного станка. Просто задумайтесь над этим: популяризация письменности случилась после изобретения Гутенбергом станка, в начале индустриальной эпохи.