Как понравиться маньяку

    Плюнув на гордость и на все на свете, она побежала. Тут же поскользнулась и упала на одно колено, и тут же за спиной раздалось тяжелое дыхание, а перед глазами мелькнул шнурок. Леська хотела закричать, замахать руками, применить пару-тройку приемов, выученных на уроках самообороны в институте, плюнуть в лицо маньяку, связать его по рукам и ногам, позвонить Кочкину и передать ему в руки Телефониста, но не смогла. Горло сдавила удавка, а в глазах потемнело. Попытка встать не увенчалась успехом. Леська даже не могла сосредоточиться, мысли дрожали и падали в пустоту. Она прохрипела что-то и почувствовала, как теряет сознание. И вдруг впереди замаячил свет фар и раздался звук подъезжающей машины. Удавка мгновенно соскользнула с шеи, и воздух влетел в легкие. Леська сделала несколько судорожных вдохов, застонала, медленно поднялась, развернулась, попыталась сфокусировать взгляд хоть на чем-то и погрозила в пустоту кулаком.

    – Доберусь я до тебя, сволочь криворукая! – просипела она.

    Доковыляв кое-как до квартиры, Леська сразу же метнулась к зеркалу – четкая полоса на шее убедила ее в том, что все это не бред и еще несколько минут тому назад она могла распрощаться с жизнью.

    – Это как же так, – возмущенно сказала она, хмурясь, – получается, что меня чуть не отправили на тот свет! И я больше никогда бы не увидела Нику и Кочкина… Ничего себе перспективка!

    Через полчаса вернулась Ника. Распахнув дверь, она блаженно улыбнулась и обрушила свои эмоции на Леську. Любовное помутнение рассудка помешало ей заметить, что «Форда» на прежнем месте нет, так что на Леську она накинулась вовсе не с нотациями.

    – Он такой, он такой, он просто замечательный! Может быть, завтра опять встретимся… – тут она осеклась. Выражение Леськиного лица красноречиво показывало, что ей явно не до восторженной чепухи, насыщенной восклицательными знаками. – Что случилось-то?

    Олеся для пущей наглядности задрала голову вверх и продемонстрировала украшенную тонкой полосой шею.

    – Это ч-ч-что? – заикаясь, спросила Ника.

    – Ты видишь перед собой жертву маньяка-Телефониста. Единственную жертву, оставшуюся в живых!

    Ника побледнела, пошатнулась, рухнула на пол и погрузилась в глубокий обморок.

Глава 9

    Со следователем встречайтесь почаще, это даст пищу уму и позволит настроиться на светлое будущее.

    – Почему, почему вы не позвонили вчера?! – Кочкин рвал и метал. Отправлять криминалистов на место совершения нападения смысла уже не было, утешением могло служить только то, что Телефонист все равно никогда не оставлял следов. – Надо было сразу поставить меня в известность!

    – И меня тоже, – сердито добавил Игорь и покосился на Нику.

    Девушки сидели на жестких стульях у окна и впитывали каждое слово, летящее в их сторону, – головы виновато опущены, а носы шмыгают в унисон, давя на жалость. Максим Григорьевич чувствовал себя виноватым, но заботливое кудахтанье, рвущееся из груди, сдерживал – с этими дамами надо построже, иначе хлопот не оберешься, и глазом не успеешь моргнуть, как вновь придется присутствовать на похоронах.

    – Олеся Владимировна, мы с вами о чем договаривались?

    – Я не буду выходить из дома после пяти, – пробурчала под нос Леська.

    – Так какого черта!.. – начал Кочкин, осекся и все же продолжил: – Так какого черта вы поперлись поздно вечером на улицу и где вы были, я вас спрашиваю?!

    Ответить на эти вопросы было невыносимо сложно: не закладывать же Нику и Игоря? Леська подняла глаза, постаралась сделать так, чтобы нижняя губа задрожала, и выдавила:

    – Приступы клаустрофобии замучили, товарищ следователь, я и вышла свежим воздухом подышать. Теперь имею бледный вид, тяжелое ранение в шею, судороги в коленях, недержание мочи и триста сорок восьмую серию депрессии. Также хочу заметить, что вера в себя безвозвратно утрачена – слезно прошу снисхождения и амнистию.

    Леська хотела продолжить сцену и уже собиралась бухнуться следователю в ноги и закричать: «Прости, кормилец!» – но сдержалась, боясь, что Кочкина увезут на «скорой» с инфарктом.

    Максим Григорьевич почувствовал, как притихший в зубе нерв заворочался и заныл. Весь его настрой улетучился, он несколько раз тяжело вздохнул, посмотрел на Леську и спросил:

    – Очень испугалась?

    – Так точно, товарищ следователь, – отрапортовала она, старательно вытягивая шею: должен же Кочкин видеть ее боевую рану.

    – Это моя вина, – выдохнул он. – Надо было приставить к тебе человека, чтобы приглядывал и ни на секунду от себя не отпускал. Игорь, ты сможешь несколько вечеров побыть рядом с бессмертной Лисичкиной? Дежурить будем по очереди.

    Максим Григорьевич почувствовал, как усталость наваливается на плечи, он бы с радостью бросил все и занимался только маньяком, но теперь на его столе лежали папки уже с пятью нераскрытыми убийствами, и работать нужно было в полном объеме, стараясь успеть все и сразу.

    – Без проблем, – кивнул Игорь.

    Леська, почувствовав легкий толчок в бок – Ника просигнализировала локтем, безошибочно поняла, куда клонит подруга. Ей до ужаса хотелось воспользоваться ситуацией и находиться рядом с Игорем как можно больше.