Как понравиться маньяку

    – Ты бы видела лицо Инессы Павловны в тот момент, когда она его выносила из комнаты! Можно не сомневаться – в нем что-то важное, – горячо отрапортовала Леська. – И наверняка есть связь с «Фордом».

    – Тогда пойдем к киоску с прессой и просто купим этот журнал.

    – Но я не знаю, какой именно номер нам нужен.

    – Последние три-четыре. Развелась ты недавно, машину тебе отдали почти добровольно, так что передумали они именно в последние месяцы.

    – Ника, какая же ты умная!

    – Да, я такая, – она зевнула и помолилась, чтобы подруга ухватилась за эту идею и рисковать своей свободой в квартире Лапушкиных им уже не пришлось бы.

    – Да, но вдруг важен не сам журнал, а то, например, что Инесса Павловна записала на одной из страниц, или то, что она вложила в него?

    – Зачем гадать, сначала раздобудем журналы, а там посмотрим.

    – А как мы поймем, что нашли именно то, что нам нужно?

    – Интуиция подскажет, – ответила Ника, стараясь, чтобы ее голос был твердым и вселял оптимизм и уверенность.

    – Ладно, уговорила, – радостно ответила Леська. – Заеду за тобой через час.

Глава 23

    Если на вас неожиданно свалилось богатство – не теряйте голову, помните, что по вашему следу идет убийца.

    Максим Григорьевич никак не мог справиться с волнением. Воспоминания о прошедшей ночи заполняли его душу целиком и полностью. Несколько раз он пытался взяться за работу, но вместо букв и цифр перед глазами появлялся прекрасный образ сероглазой возлюбленной по имени Олеся. Он ерзал на стуле, улыбался, представлял, как принесет ей сегодня вечером букет белых роз, как прижмет к себе и как почувствует учащенное биение ее сердце… он представлял много чего, и это очень мешало сосредоточиться.

    – Уже соскучился, – прошептал он, придвигая к себе пустую чашку с прилипшим к стенке колесиком лимона. – Эх, – выдохнул он, приподнимаясь из-за стола и направляясь к электрическому чайнику.

    Залив белый пакетик с заваркой кипятком, он, не торопясь, получая удовольствие от каждого движения, стал распаковывать заботливо обандероленные бутерброды. Это же она приготовила! Неспешно пережевывая хлеб с колбасой, он думал о том, что ничего вкуснее в жизни не ел. Даже любимый пирог с ливерной колбасой и луком, частенько выпекаемый матерью, уходил на задний план по сравнению с этими восхитительными бутербродами.

    Только что начавшаяся трапеза была прервана телефонным звонком. В трубке послышалось шипение и обрывки слов. Ничего не разобрав, Максим Григорьевич сделал большой глоток чая и требовательно сказал:

    – Слушаю вас.

    – Это я, – голос принадлежал женщине, но догадаться об этом можно было с большим трудом.

    – Да говорите же нормально, – раздраженно потребовал Кочкин. Сиплые, крякающие звуки ему надоели, и к тому же надкусанный бутерброд призывно манил розовой колбаской. – Представьтесь!

    – Косова. Шифруюсь, – два слова, говорящих о многом.

    Максим Григорьевич сделал еще глоток чая и вздохнул – разговор наверняка будет долгим и бредовым. В голове мелькнула мысль: «А зачем вообще я оставил ей номер своего телефона, дурак, абсолютный дурак, замучает теперь звонками».

    – Говорите четко и ясно.

    – Но как же Америка? Подслушивают же, гады!

    – Не беспокойтесь, по последним данным агентурной разведки, у них сейчас большие проблемы – торнадо и землетрясения, связь прервана.

    – Спасибо матушке-природе, – выдала Зоя Федоровна и зашуршала. Максим Григорьевич решил, что она молится.

    – Так что случилось?

    – Сигнализирую о вторжении на охраняемую территорию подозрительного лица женского пола в количестве один человек.

    Призывая себя быть чутким и терпеливым, Кочкин закрыл глаза и засопел.

    – К вам кто-то приходил? Интересовались Митрохиным?

    – Да!

    – Кто?

    – Нет, – резко сказала Зоя Федоровна, – все же я не доверяю землетрясениям, срочно приезжайте, буду ждать. В дверь позвоните так: три коротких звонка, один длинный, три коротких. До встречи. Славься, Отечество!

    Услышав гудки, Максим Григорьевич взревел. Прихватив портфель и бутерброд, он вылетел из кабинета, очень надеясь, что его поездка не будет напрасной и он узнает действительно что-то стоящее. От Зои Федоровны можно было всего ожидать, враги ей мерещились на каждом углу.

    – Терпение и еще раз терпение, – внушал себе Максим Григорьевич, устраиваясь в мягком кресле любимой «восьмерки».

    В квартире Косовой пахло пригоревшей кашей и яблочным освежителем воздуха. Кочкин, подавив приступ тошноты, заспешил в дальнюю комнату, куда его пригласила хозяйка. Настроение Зои Федоровны пока понять не удавалось – она то, выказывая подозрительность, дергала носом, то щурилась, то неестественно улыбалась. Максим Григорьевич повторять прежних ошибок не собирался и на этот раз сразу сел поближе к двери.

    Хозяйка сняла заляпанный фартук, откинула его в сторону, подошла к окну, изучила обстановку во дворе и, не увидев прячущихся за кустами и деревьями шпионов, немного успокоилась.

    – Ко мне приходила женщина, – наконец-то выдала она. Облокотилась на узкую длинную тумбу для постельного белья и забарабанила пальцами по подоконнику.