Как поступить в американский университет и обучаться в нём бесплатно

И мы позвали Юлю, разыскав её среди двух сотен народа, уже скопившегося в патио. Теперь Юля вступила в переговоры, но результат оказался нулевой: она тоже не понимала, чего хотят от меня три очаровательные мулатки. Промучавшись с ними некоторое время, она хлопнула себя по лбу и сказала: «Схожу-ка я за своей китайской подружкой. Язык она знает не лучше меня, но у неё есть особый дар понимать темнокожих. Она разберётся!»

С этими словами Юля исчезла в толпе, а мы с Зевиным вздохнули, провожая печальными взглядами быстро пустевшие подносы с едой и выпивкой. Вся эта история уже напоминала мне сказку о репке.

Явилась китаянка, и начался новый раунд переговоров. К моему изумлению, она поняла шоколадных девушек за стойкой и всё растолковала Юле, а Юля объяснила мне. В материалах конференции, которые я получил в Ленинграде месяца три назад, имелось две заявки: одна – на участие в совещании, а другая – на бронирование гостиницы. Я заполнил и отправил обе, но заявка на бронирование по адресу отеля почему-то не дошла, а значит, в гостиничном компьютере я не числился. Меня могли поселить – но, не имея брони, я лишался скидок, и вместо ста долларов в день должен был платить сто десять. Как видите, очень непростая ситуация!

Сообразив, в чём дело, профессор Зевин взял инициативу в свои руки и принялся объяснять мулаткам, что я – бедный учёный из России и никак не могу раскошелиться на сто десять долларов. Мулатки, однако, были неумолимы, и я их понимаю: порядок есть порядок, и этот шикарный отель принадлежал не им. Я заплатил сколько положено и отправился в свой номер – отдохнуть и поразмышлять о загадочных способностях китайцев к английскому языку.

* * *

Лирическое отступление № 4

Другой эпизод, связанный с языком, произошёл в Нью-Йорке, когда я уже вернулся с конференции. Мои ленинградские приятели, переводчики и художники, занимавшиеся прикладным искусством, дали мне два поручения: переводчикам были нужны книги, и они осчастливили меня списком на триста наименований, а художники – чисто платонически – интересовались тем, нет ли в Нью-Йорке какой-нибудь фирмы, желающей поторговать русскими сувенирами.

Сувенирная фирма, конечно, нашлась, и не одна. Как разведал мой дядюшка, есть в Манхаттане многоэтажный билдинг, где располагается сотня таких фирм, со своими офисами и выставочными залами; и, по слухам, был там не только деловой центр, а настоящий музей. Музей – это интересно, решил я; и мы с дядюшкой приоделись и отправились в поход.

Надо вам сказать, что проникнуть в этот сувенирный билдинг было не так-то просто, поскольку внизу стояла охрана как в резиденции президента. Тогда я не понимал, почему и зачем – какие, к дьяволу, тайны могли быть у этих сувенирщиков? Ведь торговали они не ракетами «Минитмен»! Сейчас-то я знаю, что назначение стражи было куда более утилитарным – они охраняли офисы от нежелательных назойливых посетителей, что является в Штатах обычным делом. Например, в женском общежитии Техасского университета, где учится жена моего приятеля, стоят полицейские с автоматами. В Далласе много лиц латинского происхождения, испанцев и мексиканцев, отличающихся таким же горячим темпераментом, как наши кавказцы. Так вот, чтоб они свой темперамент не демонстрировали девушкам, и поставлены эти автоматчики. Что же касается Нью-Йорка, то и в нём охрана не роскошь, а суровая необходимость.

У нас с дядюшкой имелся пропуск, которым снабдил нас один из родичей, и предварительная договорённость о встрече с менеджером какой-то фирмы, так что мы прошли в билдинг без проблем. А потом долго бродили по коридорам, ахали и изумлялись, ибо тут в самом деле оказался настоящий музей. Стены коридоров были, собственно, не стенами, а гигантскими витринами, тянувшимися вдоль каждого офиса на пятнадцать-двадцать метров – и чего только в этих витринах не навыставляли! Японские нэцке и бронзовые будды из Тибета, индийские божки и французский фарфор, раковины и маски с Карибских островов, африканские статуэтки из чёрного дерева и резьба по кости из Гренландии и с Аляски, уборы индейских вождей и мечи самураев, малайские крисы и немецкие фаянсовые кружки, картины и шёлковые панно, графика и скульптура, чеканка и украшения, икебана и макраме, изделия из перьев, соломы, моржовых и слоновьих бивней, керамики и стекла, бумаги и металла, поделочных камней и ткани! Вся эта выставка прекрасно освещена и снабжена ценниками: выбирай, что душе угодно, хоть партию японских катан, хоть мешок наших дымковских игрушек, хоть чемодан китайских нефритовых шаров. Всё, разумеется, новоделы; антиквариатом торгуют в других местах, и цены там несравненно выше.