Как поцеловать героя

Брайан почувствовал, как у него заныло сердце. Как бы реагировали эти люди, если бы претендентом был он, а не Уоллингфорд? Если они испытывают жалость к Уоллингфорду — сыну и наследнику герцога, за его недостаточно высокий рост, то как бы они посмотрели на мужчину, который даже на собственных ногах стоять не может? «Я правильно поступил, отпустив ее», — подумал он.

У леди Бору был отличный слух. От нее не укрылось, что сын проявил неожиданное внимание к соседнему столу, и она тоже навострила уши. Пока леди Бору с таким аппетитом ела ромовую бабу, она внимательно наблюдала за выражением лица Брайана, которое постоянно менялось: жадное любопытство уступило место гневу, он даже сделал движение рукой, словно собирался достать шпагу, и наконец на его лице появилось выражение отрешенности и печали. И когда леди Бору предлагала сыну попро-бовать ромовую бабу, она лишь хотела удостовериться в том, что внимание сына действительно приковано к разговору за соседним столом.

Итак, теперь она знала. Мисс Хейнесуорт, для которой лорд Уоллингфорд купил кольцо, была той причиной, ради которой они приехали в Лондон. Конечно, она узнала не так уж много, но гораздо больше, чем если бы осталась в Стратклайде.

— Прости меня, мама, — тихо сказал Брайан, — за грубость. Просто я… задумался.

— Поверь мне, я сожалею, что вторглась в твои мысли. — Меган тоже размышляла. Вряд ли она способна одобрительно отнестись к какой-то английской девушке, разбившей ему сердце; она хотела лишь облегчить страдания сына. Однако мисс Хейнесуорт оказалась вовсе не такой, как ожидала Меган. Она показалась ей удивительно… цельной. Земной. Девушку не вывели из равновесия ни хлещущий дождь, ни тот факт, что ее экипаж чуть не перевернулся. От Меган не укрылся и тот факт, что вожжи находились в руках мисс Хейнесуорт в тот момент, когда лошади остановились.

Итак. Эта девушка, которую не смущает, что ее нарядное платье измялось и промокло. Славная девушка с обворожительными золотистыми глазами. И молода! Еще не замужем. Меган побаивалась, что ее своевольный сын влюбился в чью-то жену или, что еще хуже, в какую-нибудь даму легкого поведения вроде актрисы. Ах, какие отличные дети могли бы у них быть, подумала Меган и мгновенно представила себе Тобермау, наполненный внуками, охотничьими собаками и котятами. А она зимним вечером сидит перед камином и заплетает косички девочке…

— Мама!

— Да?

— У тебя… такой счастливый вид.

Леди Бору снова вернулась к действительности. Дела обстояли далеко не так, как ей представилось. Существовал Уоллингфорд, с которым девушка, кажется, помолвлена. И еще эта проклятая гордость Брайана — препятствие, которое нельзя недооценивать. Не говоря уже о том, что времени у нее было не так-то много.

— Почему бы мне не быть счастливой? — ответила леди Бору. — Если мой сын исполнил мое заветное желание.

— Какое — поездка в Лондон? Ты могла бы приехать сюда много лет тому назад, если бы сказала, что тебе этого хочется.

Хотя, честно говоря, это было неправдой. Для нее не нашлось бы места в городском круговороте его жизни… до пушечного ядра. Неправда ли, странно, что вынужденная неподвижность может так изменить твои взгляды? Его мать была для него сейчас гораздо лучшей компанией, чем девушки, которых он ранее угощал вином и обедами, так же как Николь стоила двадцати жеманных мисс, или неудовлетворенных семейной жизнью жен, или элегантных куртизанок, за которыми он так пылко ухаживал. Может, он повзрослел?

Господи, она сделала его счастливым. Даже воспоминание о том, как счастливы они были, приносило утешение.

Затем появилась тревожная мысль: будет ли она счастлива с Уоллингфордом?

Конечно, будет, тут же он ответил себе. Почему бы нет? Этот хлыщ ее любит. Он купил ей кольцо.

Сапфиры и бриллианты. Брайан закрыл глаза, чтобы это представить. Возможно, нынче вечером она примет его предложение. Возможно, они уже празднуют это знаменательное событие вместе, и проклятая штучка поблескивает у нее на руке. Какими словами Уоллингфорд высказал свое предложение? «Я люблю тебя», — так сказала ему она. А он чем ей ответил?

Брайан заставил себя открыть глаза и посмотреть на мать. Она закончила десерт, потягивала кофе и терпеливо ждала. Брайан встрепенулся:

— Прошу прощения. Я плохой собеседник. Но я помню, что обещал свозить тебя в Воксхолл, чтобы ты посмотрела на танцы.

— Знаешь, я сегодня устала для такого выхода, — призналась леди Бору. — Должно быть, мой возраст дает о себе знать.

Брайан жестом попросил подать счет. Когда они поднялись всего на один пролет лестницы и подошли к номеру, он пожелал матери спокойной ночи и поцеловал ее. Хейден ожидал Брайана с виски. Брайан с благодарностью принял подношение.

— Слишком тяжелый день для вас, — заметил слуга, стягивая сапог с правой ноги хозяина.

— Да, день был длинный, — признал лорд Бору.

Он заснул в кресле, и ему снились ночи в дешевой кентской гостинице, мягкие, разметавшиеся по подушке волосы Николь и атласные на ощупь груди.

— Николь, — шепотом сказал Уоллингфорд на фоне звучащей музыки, — давайте выйдем на террасу.