Как прекрасно светит сегодня луна

Рассказ мамы о Гарее

Гарей был нам неродня, он учился в медресе, которое находилось в нашей деревне Иске Актау. Отец, часто навещавший настоятеля медресе, сблизился с Гареем, приглашал его к нам домой, а когда ездил в Уфу, останавливался у него в доме. Когда Гарей в двадцать пять лет надумал жениться на красавице Фатиме, родители которой владели несколькими домами в Уфе и слыли зажиточными людьми, за Фатиму запросили такой большой калым, что Гарей растерялся. Но он уже работал, был толковым приказчиком, и его хозяева дали ему денег в долг, Гарей выплатил калым полностью и женился на Фатиме. Были они счастливы — не знаю. Ходили слухи, что Фатиме нравился другой человек, из семьи более просвещенной, но, как бы там ни было, свадьбу сыграли, и Гарей привез жену в деревянный дом на спуске к реке Белой на улице Сталина, которая потом стала Коммунистической. Родились у них две девочки, не в мать, так себе цветочки: не то полынь, не то чертополох, а через десять лет Фатима умерла. Неожиданно как-то… Загоревал Гарей.

А у Фатимы была сестра Муслима, девушка милая, нравом приветливая, хоть и не такая красавица, как Фатима. Сначала она была замужем за перекупщиком лошадей, ходила в шубе, подбитой красной лисой, в сапожках из хрустящей кожи, а потом муж ее умер от туберкулеза — эту болезнь у нас тогда не лечили, она вышла замуж за следователя, вдовца с тремя детьми, и уехала с ним в Барнаул. Но то ли климат сибирский ей не подошел, то ли начала она тосковать по родным местам, но вскоре там заболела, ноги стали отниматься. Тогда она попросила своего мужа, следователя, отпустить ее обратно в Башкирию, вернулась домой в деревню. Рассказывала потом, что дети следователя очень плакали, провожая ее на станцию, — так к ней привязались. Вернулась Муслима в деревню, родителей уже нет, дом их в Уфе передали в распоряжение роно. Она пожила немного у своего женатого брата, а когда его раскулачили и отправили в Сибирь, поселилась у одинокой старушки, вступила в колхоз, стала ходить на колхозную работу, как и все в деревне. А Гарей все продолжал наезжать в Иске Актау. В Уфе он по-прежнему держал лошаденку, возил на ней продукты в детский садик, за это получал зарплату и числился «служащим», но кроме этого скупал в деревнях кожи и мед, продавал их на Уфимском базаре. Вот как-то, приехав в Иске Актау, увидел он Муслиму и передал через людей, что хочет посвататься к ней, что она — родная сестра Фатимы и, значит, не чужая будет его детям. Муслима прибежала к нам домой перепуганная и говорит матери: «Не пойду за него! Маленький такой, а страшный! Лицо все в оспинах. Голос хриплый. И нрава, говорят, крутого. Боюсь я его!» Но все-таки как-то сговорились они, и Гарей увез ее с собой в тот деревянный домик с подслеповатыми окнами и деревянными воротами, выкрашенными желтой краской, с узором в виде полумесяца и рассыпанных вокруг него звезд, в котором он прожил с Фатимой десять лет.

Ну, нрава он оказался действительно крутого, — я с Муслимой дружила, она мне все рассказывала, — горяч был очень, и если уж кого невзлюбит, так житья не даст. К Муслиме, правда, относился хорошо, руку на нее не поднимал, но что на самом деле думал, что у него было на сердце, Муслима не знала, так она мне потом призналась…