Как прелестна роза

К лагерю разбойников они подъехали уже в сумерках. Кейн напоил и накормил лошадь и только потом отпустил Кристал готовить на ужин бобовую похлебку и печь булочки. Всем своим существом девушка восставала против того, что ее заставляют прислуживать, как рабыню, но разум, стремившийся выстоять в борьбе за жизнь, укротил кипевший в ней дух непокорности. Кристал вынуждена была смириться со своим положением, и принялась устало копошиться у очага, стряпая пищу для своих похитителей. В данной ситуации по-другому она и не могла поступить.

Девушка помешивала бобы в горшке, с отвращением вдыхая горячие пары. От запаха похлебки кружилась голова, и, чтобы не упасть в обморок, Кристал время от времени присаживалась передохнуть. За последние два дня в желудок к ней попало всего несколько кусочков булочки, которую она ела на завтрак, да так и не доела. Ей нельзя терять силы, но если сегодняшний вечер явится повторением вчерашнего, значит, поужинать она сможет еще не скоро, да и есть-то, наверное, будет почти нечего. В первую очередь она должна накормить разбойников, потом сварить еще один горшок бобов для пленников и вскипятить воду, чтобы вымыть измазанную прогорклым жиром посуду. Вчера вечером, к тому времени, когда она управилась по хозяйству, ужин уже был окончен, все бобы были съедены; ей предлагалось довольствоваться объедками в мисках разбойников. Но лучше уж умереть голодной смертью, чем травиться бобами, которые не вместились в утробу Кайнсона.

Бандиты сели ужинать, а Кристал прислонилась головой к каменному очагу и закрыла глаза. Кейн только что положил себе вторую порцию, опорожнив горшок. Значит, сегодня она тоже ляжет спать с пустым желудком.

Девушка медленно сползла на землю, стараясь не думать о еде. Все тело ныло от усталости, и, кажется, она натерла мозоли на ягодицах, целый день трясясь на лошади без седла. Спина не сгибалась от того, что весь вечер пришлось ворочать тяжелые железные горшки. Мучимая голодом, Кристал буквально физически ощущала, как из нее улетучиваются жизненная энергия и душевные силы.

Кейн тронул ее за плечо, и девушка открыла глаза. Он кончил ужинать, но, вместо того чтобы вывалить недоеденные бобы на усыпанную сосновыми иголками землю, миску, в которой оставалось еще добрых полпорции, протянул ей.

«Великодушие» похитителя, которому не выгодно, если заложница умрет от истощения. Она должна проглотить свою гордость вместе с бобами, которые он выделил пленнице, иначе ей придется голодать. Кристал посмотрела на его вилку, на вилку, которой он ел, касаясь и нёба своего, и языка; вчера, когда Кейн целовал ее, его язык ощупывал ее рот.

Конечно же, она просто обязана отказаться от его подачки, чтобы не потерять уважение к себе, но инстинкт самосохранения заставил замолчать гордыню. Кристал взяла из рук Кейна миску и стала есть оставшиеся в ней бобы. И опять, вопреки ее воле, в душу вкралось теперь уже знакомое, хотя и необъяснимое, и нежеланное, чувство благодарности к Кейну, избавившему ее от унизительной необходимости глодать еще более гнусные объедки кого-либо из других бандитов.

Как только она домыла посуду, Кейн повел ее в лес. В горах темнеет рано, и очень скоро всю округу окутала холодная ночь. Все то время, что Кристал возилась у очага, разбойники не сводили с нее глаз, наблюдали за ней, словно стая койотов, выжидающих удобного момента, чтобы наброситься на чужую добычу. Кое-кто даже облизывал губы, как будто она была для них чем-то вроде лакомства, которое, попробовав один раз, не терпится отведать вновь. Девушка почти обрадовалась, когда Кейн, схватив ее за руку, повел прочь из освещенного пятачка. Но вместо того чтобы зайти за сарай, они направились в лесную чащу. Сердце Кристал забило тревогу, когда она услышала понесшийся ей вслед хохот мужчин, напоминавший завывание хищников.

Они спустились к озеру, в которое с ревом низвергался невидимый водопад. В тишине шум воды казался оглушительным. Кейн, двигаясь в кромешной тьме уверенно и проворно, словно кошка, подвел Кристал к валуну. Он притянул девушку к себе, и они долго сидели, прислушиваясь к грохоту водопада, который обрушивался к их ногам с хребта Уинд-Ривер, глядели на редкие звездочки, мерцавшие над головой в просветах между макушками едва различимых силуэтов елей.

Странной они были парой. Они находились здесь, потому что Кейн, как предполагали разбойники, должен был изнасиловать ее, но из какой-то немыслимой милости не счел нужным мучить свою пленницу. Они сидели на огромном холодном валуне, выжидая, когда истечет время, достаточное для того, чтобы совершить надругательство. В Кристал боролись противоречивые чувства, и вскоре она уже вообще не понимала, благодарна ли Кейну за проявленное великодушие или ненавидит его за это. Кейн молчал. Если душу его и волновало что-то, на поведении это никак не отражалось.