Как приручить человека. (О доверии, верности, вере...) (СИ)

- После слов Ар-Хаора о демоне мы опасались, что кто-то из твоих врагов мог намеренно организовать… то, что произошло, чтобы потом заточить новорожденного демона, пользуясь его слабостью. Колдун же утверждал, что замыслившего такое ждал бы после победы над демоном второй бой – с тобою самим, чтимый легионер. Колдун уподобил демона в тебе аугментике. Если перехватить контроль или отключить механизмы, остается сила самого тела, в которое они вживлены. Если адепт Омниссии прошел далеко по пути Машины – он погибнет. Если же речь идет о единственной серворуке, то ее бессилие будет неудобным, возможно - болезненным, но не помешает остальному телу действовать. Если это тело здорово, разумеется. Колдун полагал, что едва проявившаяся демоническая сущность не будет достаточно значимой частью тебя, мой капитан, и ее пленение не помещает тебе уничтожить посягнувшего…

Паралич прошел как-то внезапно, Лема повело и Сахаал сопроводил взглядом те несколько ломких шагов, которые отделяли человека от стены. Обретя опору и порадовавшись, что снова удалось устоять на ногах, Лем начал неспешно приводить в порядок свою одежду. На капитана он больше не смотрел, продолжая, словно незначащий разговор:

- Сковать демона – это было бы неприятно для тебя, чтимый легионер. А если бы пришлось воспользоваться твоими оковами, как способом призыва – это было бы еще хуже. Но это бы позволило обращаться к силам демона, точно зная, что в любой момент его можно укротить.

- Ключ от оков будет не в моих руках, иначе это бессмысленно, - тон легионера снова изменился, стал безжизненным, более чем машинным. – Кому ты предлагаешь отдать власть надо мной, человек?

- Унусу, - без заминки отозвался Лем. – Всё, что я знаю о нем говорит, что Рал исполнил свои обязательства наилучшим образом, и Унус никогда не замыслит ничего во вред тебе, чтимый Сахаал. Он будет врагом только демону, но ему хватит решимости действовать, если обстоятельства вынудят к тому.

- Я обдумаю.

- Благодарю, капитан. На большее я не смел рассчитывать, предлагая подобный неоднозначный совет, - Лем уже полностью взял себя в руки, и официальный тон давался ему легко. – Позволю себе предположить, что выбор цели и времени для атаки будет сделан позднее, а сейчас Скитальцам следует передать приказ на ожидание?

- Да. Передай.

- Будет исполнено, капитан. Я могу идти?

Ровным шагом выйдя из каюты Зо Сахаала, Лем через несколько метров остановился и тяжело оперся на стену галереи. А затем шатко, но быстро зашагал в сторону Кузни.

- Фиррентис, угощай! – уточнений не потребовалось. Колбу, примерно соответствующую объемом нормальному стакану, ему ожидаемо протянул Четырнадцатый, чьим профилем специализации были социальные и эмоциональные аспекты человеческой жизни.

- Наблюдаю сложный спектр реакций, повышенную выработку…

- Завянь на минутку, - после некоторых событий Лем в общении с еретехаим совершенно перестал стесняться, в том числе - в выражениях.

- Лем, ты уверен, что тебе нужен именно алкоголь? – интонации Четырнадцатого резко изменились, когда он заговорил от лица всех Фиррентисов разом. – Даже фоновый анализ показывает такой уровень стресса, что я настоятельно рекомендовал бы препарат анксиолитического спектра внутривенно.

- Ща разберемся, - отозвался Лем и тут же чуть не закашлялся. Говорить, не продышавшись после еретехова пойла, было идиотским решением. - Пока я уверен, что мне нужно спрятаться. Чтобы в ближайшее время ни одна сссскотина не вываливала на меня свои проблемы…

- Тогда ты идеально выбрал укрытие.

- Да, настолько я еще соображаю, спасибо.

Фирретис честно выполнил просьбу «завянуть», только поставил рядом с Лемом еще одну колбу – с подслащенной водой, коротко пояснив:

- Глюкоза. Хотя лучше тоже внутривенно.

Лем отмахнулся, но запить неимоверный букет предыдущего «лекарства» счел за благо. Несколько минут просидел, прикрыв глаза, потом тряхнул головой и поманил ушедшего уже к своему терминалу Четырнадцатого.

- Желаю развлечься беседой. Ты же всё еще заинтересован? – дождался подтверждающего кивка и без перехода продолжил: - Ты слыхал, что в наиболее прогрессивных социумах крайне не приветствуется эмоциональная связь между врачом и пациентом? Не в смысле этичности, а чисто на момент оказания помощи, то есть хирургам не рекомендуется оперировать близких родственников и друзей, например. А уж принимать радикальные оперативные решения, типа решения об ампутации – тем более. Предполагается, что эмоциональная вовлеченность плохо влияет на профессиональные навыки. Хочу с тобой вместе покопаться в теме и разобрать, как это работает и почему – так.