Как приручить герцогиню

Через несколько минут Николас уже со стоном погружал свое нагое избитое тело в горячую ванну. Над водой плавало облако пара. Горячая вода казалась обжигающей, особенно, когда касалась пораненных участков тела.

— Спасибо, Миллер, это все. Дальше я сам. — Николас не желал, чтобы камердинер видел, как он моется.

— Да, ваша светлость. — Судя по тону Миллера, он тоже не желал смотреть, как моется его хозяин. Кто сказал, что аристократы и их слуги всегда в конфликте? У него и Миллера наблюдается полное взаимопонимание.

— Полотенце там. — Миллер указал на стоящий рядом длинный низкий столик, на котором, как и следовало ожидать, лежало полотенце. Николас подумал, что, возможно, у герцогов часто случаются приступы слепоты, и они не видят вещей, если на них не укажут слуги. Но потом он сообразил, что слуги всего лишь хотят убедиться, что у хозяина есть все необходимое, и их не будут лишний раз дергать. Что ж, за это их нельзя винить. Впрочем, он и сам терпеть не мог лишний раз обращаться к слугам.

— Спасибо.

Миллер поклонился и ушел.

Николас положил руки на края ванны, которая, слава богу, была достаточно большой, чтобы вместить его целиком. Раньше он, любивший, чтобы все его тело погружалось в воду, никогда не мог принять ванну так, чтобы не приходилось сгибать ноги под немыслимыми углами. Нет, в титуле все же есть определенные достоинства.

Он взял мыло и принялся намыливать руки, рассеянно думая об Изабелл, ситуации, в которой они оба находятся, и разных прочих вещах, о которых следует позаботиться. Пока он готовился к свадьбе, у него была передышка в несколько недель, во время которой он выполнил всю бумажную работу. Точнее, тогда бумажную работу выполнил Грифф. Но Николас точно знал, что у него есть дела, с которыми, будучи герцогом, придется разбираться. И очень скоро.

Это будет не так интересно, как разбираться с женой, но и намного менее чревато потенциальными опасностями. Его сделки могут несколько пострадать, если он примет неверное решение, но ничего непоправимого не произойдет.

А пока он и его жена-девственница впервые принимают дома гостей. Придут ее родители и, вероятнее всего, многие представители общества, желающие посмотреть, что собой представляет новый герцог. А это значит, что надо перестать думать и начать мыться.

— Изабелл, — сказал Николас, и у нее побежали по спине мурашки. Или, возможно, в комнате было холодно. Она взглянула на весело плясавшие в камине языки пламени. Нет, холодно не было. Это все он. — Когда, по-твоему, они приедут?

Ей не надо было спрашивать, кто такие «они». Она волновалась об этом с тех пор, как получила предупреждение Маргарет. Такое поведение было глупым, ведь она жила с ними всю жизнь, за исключением последних трех дней.

Она посмотрела на стоящие в углу часы.

— Думаю, скоро. Мама гордится своей пунктуальностью.

— Ты хочешь провести какое-то время наедине с матерью? — Он говорил совершенно безразличным тоном, но она примерно представляла, что он думает: «Пожалуйста, не говори «да». Эта женщина плохо на тебя влияет. Я не хочу быть женатым на женщине, хотя бы отдаленно напоминающей ее». Или это она так думает?

— Нет, спасибо. — Изабелл не сумела подавить невольную дрожь. Похоже, он это тоже заметил, иначе почему он прищурился?

Ей хотелось бы не чувствовать себя такой беспомощной. Возможно, будь она немного увереннее в себе, он бы не отверг ее. Может ли такое быть, что он не находит ее привлекательной, потому что она все время дрожит и нуждается в эмоциональной поддержке?

Изабелл выпрямилась и встретилась глазами с мужем. Она должна быть женщиной, которую он захочет, — спокойной, сильной, сдержанной. Герцогиней, которой ее учили быть с детства.

— Спасибо за заботу, Николас. Со мной все в порядке. — Оставалось надеяться, что если она будет достаточно часто повторять эту фразу, они оба в нее поверят. Николас открыл рот, собираясь заговорить, но тряхнул головой и закрыл его. Повернувшись к жене спиной, он отошел к камину и остановился возле него.

И сразу в комнате стало холодно. Изабелл почувствовала, что у нее вот-вот застучат зубы, словно кто-то бросил ей за шиворот кубик льда.

— Ваша светлость? Ваша светлость? — Услышав голос Реннинга, Изабелл едва не подпрыгнула.

— Да, Реннинг? — Голос Николаса был холоден, как лед, который Изабелл чувствовала у себя за шиворотом.

— Прибыли родители ее светлости, граф и графиня Гросстон, — сообщил он.

Николас бросил быстрый взгляд на Изабелл и кивнул Реннингу.

— Пригласи их, пожалуйста, в гостиную. И принеси чай.

Изабелл показалось, что прошло всего несколько мгновений, и вот уже граф, графиня и Маргарет сидели в гостиной. Изабелл почувствовала, что ей стало трудно дышать. Внезапно заболел живот.

Иными словами, она чувствовала себя в присутствии родителей в точности так же, как и до замужества. Только теперь рядом с ней был роскошный герцог шести с лишним футов ростом.