Как приручить кентавра, или Дневник моего сна

Покапризничав, я всё же вышла. Шерридан никак не прокомментировал мой заплыв. Он завернул меня в полотенце, подхватив на руки. Мы вернулись в комнату, и он положил меня на постель.

– Я останусь сегодня здесь на ночь? – решила спросить я.

– Да.

– А ночь в вашей постели тоже идет как часть наказания?

– Рия, я думал, что мы уже на «ты».

По справедливости, после того, где бродили мои руки, это было бы естественно, но мне не хотелось так легко сдаваться.

Что-то после сегодняшнего утра у меня с этой постелью связаны не очень приятные воспоминания. Я начала выбираться из неё, но меня придавила его рука, и он поинтересовался, куда это я. Пришлось озвучить свои мысли.

– Мы заменим их на приятные, – самоуверенно заявил он и стал разворачивать моё полотенце.

«Ну, прям, как обёртку у подарка», – нервно подумала я.

– Что ты делаешь? – не нашла ничего умнее спросить я. Его руки по-хозяйски прошлись по моему телу.

– Приучаю тебя к своим прикосновениям.

– А разве ты не планировал подождать два месяца с этим?

– Рия, – промурлыкал он, – обещаю, что через два месяца ты будешь умолять меня об этом. Начнем тренироваться с сегодняшней ночи.

– Я никогда не буду тебя умолять! – мятежно заявила я.

Он засмеялся смехом мужчины, абсолютно уверенного в себе.

– Котёнок, не обещай того, чего не в силах исполнить. – Он всего лишь на мгновение нежно коснулся моих губ и начал прокладывать дорожку поцелуев на шее, спускаясь к груди. У меня вырвался судорожный вздох, когда они сомкнулись на вершине. Именно так, как я и представляла себе в своих фантазиях. Он чуть прикусил, а потом втянул в себя сосок, и я застонала.

От его действий и близости мысли начали путаться, но я никак не могла уяснить: значит, сегодня ничего не будет и он собирается просто дразнить меня? Упёршись в его плечи руками, я начала его отталкивать. Когда он поднял голову и взглянул на меня потемневшими глазами, я его об этом спросила.

– Рия, обещаю, через два месяца я буду брать тебя каждый день. Привыкай к этому.

– Что значит каждый день?! – не поняла я. – У тебя ж гарем из трехсот баб! Или тебя и на них хватать будет?!

От таких новостей туман в голове немного рассеялся, и я требовала ответов. Он не выдержал и засмеялся.

А что смешного я сказала? Триста оголодавших женщин, доведённых до крайности, способны поднять бунт и смести не только одного мужчину, но и дворец вместе с ним. Я как-то заволновалась о собственной безопасности.

– Рия, ты доказала мне, что содержать его экономически невыгодно, – ответил отсмеявшись он.

– И куда ты его денешь?

– У меня много воинов, которых можно наградить.

– Что значит наградить?! – забеспокоилась я о женщинах. Может, у меня женская солидарность проснулась? – А они что, права выбора не имеют? Вот ничего себе! Они тебя холили и лелеяли, а ты их собираешься раздать непонятно кому, не спросив их мнения.

– Чего ты хочешь?

– Почему бы тебе не устроить праздник и не дать им самим присмотреться к твоим людям. Вдруг возникнут обоюдные симпатии?

– Решим, – отмахнулся он и вернулся к прерванному занятию, то есть к моей груди.

У меня же, как назло, мысли просто роились. Он решил отказаться от гарема?! Ничего себе! С одной стороны, это было очень приятно и льстило мне как женщине, но с другой…

Вспомнив его размер и обещание о том, что это будет каждый день, я что-то забеспокоилась. Конечно, мужчины любят себе польстить. По их словам, они на это способны в любой момент и хоть всю ночь, а на деле… в лучшем случае хватает на раз или два, а потом – спи, дорогая.

Вот только интуиция мне подсказывала, что Шерридан за свои слова отвечает и темперамент у него ого-го! Возникал вопрос, а выдержу ли я? Может, с гаремом я все же погорячилась?

– Ой! – взвизгнула я, так как Шерридан чувствительно прикусил мне кожу.

– О чем задумалась? – недовольно посмотрел на меня он.

– О твоем темпераменте, – честно ответила я. Такой ответ ему понравился, и он лизнул место укуса, а потом продолжил покрывать моё тело поцелуями. Некоторые были лёгкими, как прикосновение крыльев бабочки, а другие оставляли на коже отпечаток его зубов. Его горячий рот скользил по моей коже, вылизывая, целуя и прикусывая, и от этих контрастов я сходила с ума.

– Сладкая моя! – Его язык скользнул во впадину пупка, и я шумно выдохнула, почувствовав, как внизу живота всё сводит судорогой.

Кровь шумела в ушах, и каждое его прикосновение разносило разряды наслаждения по моему телу. Он начал прокладывать дорожку поцелуев по моему животу, спускаясь ниже. Я настолько сильно его хотела, что понимала, поцелуй он меня там, и я буду его умолять, чтобы он взял меня, а сдаваться так просто не хотелось. Всё же я ещё была обижена на него за утро.

В мою голову полезли мысли о равноправии. И к чему они вылезли, собственно?

– Шерридан, – потребовала я его внимания и, зарывшись в его влажные волосы, потянула на себя. Он взглянул на меня, недовольный, что его отвлекаю, и я продолжила: – А почему так несправедливо? Значит, я должна привыкать к твоим прикосновениям, а ты?

– Что, я? – не понял он моей логики.