Как приручить космодесантника (СИ)

Когда все братья получили личное время, дабы предаться уединенной медитации, в келью Игнация пришел Лем.

- Ты правильно сказал, великий воин. Когда вам потребуется капеллан, я буду настаивать на твоей кандидатуре.

- У тебя хорошие устройства, чтобы следить за нами.

- Ты сомневался?

- Капеллан должен поддерживать чистоту духа боевых братьев. Я не знаю теперь, что это за чистота.

- Капеллан разъясняет братьям то, что смущает их сердца. Капеллан помогает находить правильные ответы на вопросы.

- Правильные, командир Лем?

- Да. И чтобы находить эти ответы, он постоянно задает вопросы сам. Так что ты – единственный кандидат.

- Допустим, это так. Объясни мне тогда, человек…

Лем посмотрел на него насмешливо. Игнаций вернул усмешку и нарочито поправился:

- Объясни мне, уважаемый командир Лем, для чего было смущать умы моих братьев? Разве они слишком сильно расположены к тебе, чтобы подвергать их сдержанность таким проверкам?

- Я ведь уже говорил тебе: как со зверьми я обращаюсь только с теми, кто ведет себя как зверь. Вот смотри, всего одна фраза, сказанная без должных экивоков, и даже рассудительнейший из астартес мрачнеет и негодует. Вот по этой самой причине, достойнейший Игнаций, я и не могу просто и прямо говорить с твоими братьями, а исключительно смущаю их умы.

- Сказанное тобою сейчас было оскорбительно и несправедливо, тогда когда я ожидал услышать разумную речь. А сегодня утром, наоборот, твои слова были злее и грязнее тех, что ожидали братья. И при этом злее и грязнее того, что на самом деле значили.

- О. Ну вот тебе сюжет для личной медитации. Я подзываю к себе ожидающего кары Лициния и говорю: «Доблестный воин! Ты ненавидишь еретиков и хаоситов, однако меня не устраивает, если ты будешь их калечить. Дабы бороться с причиной, а не со следствием, я прошу тебя ближе познакомиться с теми, кто вызывает у тебя такую безудержную ярость. Сходи, например, в гости ко взводу легионеров Хаоса, у меня как раз есть знакомый сержант, очень приятный в общении. Проведи с ними целый день, раздели с ними трапезу. Позволь им проявить дружелюбие и благородство, коих у них в избытке. Тогда твое отношение к ним, вероятно, изменится». Вот что я должен был ему сказать, если бы говорил то, что думаю. Представь эту сцену хорошенько.

Игнаций несколько секунд сидел неподвижно, а потом захохотал. Он скорчился, обхватив себя за плечи, а смех рвался из его груди и оставлял едкую горечь в горле. Астартес хохотал, чувствуя, как из глаз его текут слезы, мышцы живота закручивает спазм, а организм паникует и вбрасывает в кровь боевой коктейль. Вся славная выучка, все психические тренировки размазались о приступ бешеного неостановимого хохота, с которым воин не мог и не стремился совладать.

Лем терпеливо ждал. Прошло много минут, прежде чем хохот перешел в периодические рваные выдохи, а потом прекратился совсем. Игнаций так и остался сидеть на полу, обхватив себя руками, словно удерживал разваливающееся на части тело. Лем выждал еще немного, а потом заговорил, продолжая прерванный монолог.

- Так я сказал бы любому из своих людей. Потому что у них нет причин ожидать от меня другого. Но грозные астартес, рожденные для битвы, вскормленные ненавистью, верят только рычанию. Человек примет с благодарностью то, что вас я заставляю брать угрозами и принуждением.

Человек благодарит медика, зашившего его рану. Но чтобы залечить рану грокса, его сперва надо поймать, заковать в цепи, и довести до полного истощения, только тогда он не будет сопротивляться. Дать ему сдохнуть куда проще. Но что делать, если зверь нужен мне живым?

Игнаций слушал, а его губы все еще вдергивались иногда, словно воин снова собирался засмеяться. Когда Лем умолк, астартес фыркнул.

- Слова, далекие от дела. Ты говоришь «зашить рану», но на самом деле хочешь вырвать клыки и скобами прибить седло прямо к плоти.

- Это говорит мне тот, чье сильное, здоровое тело при инициации кромсали вдоль и поперек, начиняя новыми органами. Все дело в целях хирурга, верно?

Игнаций проигнорировал ответ человека.

- И боевые братья – не звери, выживающие любой ценой. Лучше умереть от раны, чем позволить врагу прикоснуться к себе.

- Ты уже выбрал не умирать.

Астартес опустил глаза, но Лем коснулся его плеча, заставляя снова встретиться с ним взглядом.