Как притворяются лжецы (ЛП)

— Все в порядке, Джорджия, — Дафни кладет посуду на стойку рядом с черной подставкой для печенья, которую тысячу раз видел на мамином столе, вытирает руки о фартук, обернутый вокруг талии, и направляется ко мне. — Он просто удивлен, увидев меня, вот и все. Я не сказала ему, что приду.

От моего внимания не ускользает, что она фамильярно называет мою маму Джорджией. Мои брови взлетают до линии роста волос, когда Дафна подходит ко мне, глаза искрятся озорством. Она поднимается на цыпочки и наклоняется ко мне.

— Сюрприз?

Ее слова — легкий шепот прямо в чувствительное местечко под моим ухом, кончик ее носа нежно касается моей мочки. Ее теплое дыхание задерживается на моей коже на мгновение, достаточно долго, чтобы быть случайным, и когда она отстраняется, я поднимаю руку.

— У тебя немного муки… прямо… тут. — Я убираю остатки с ее щеки медленным, нежным движением.

Она скромно прикусывает нижнюю губу.

— Я не поприветствовала тебя должным образом, не так ли? — Ее мягкие губы соприкасаются с линией моего подбородка на кратчайшую долю секунды; так быстро, что мне, скорее всего, привиделось это.

— Привет.

Чертовски смущенный, но улыбающийся, как идиот, я, наконец, отвечаю на ее приветствие.

— Привет.

Дафна протягивает руку, снимает мою старую университетскую бейсболку и проводит пальцами по моей голове, взъерошивая волосы.

Боже, ее пальцы приятные на ощупь; чертовски приятные.

— Близнецы пригласили меня помочь испечь их праздничное печенье; я не смогла отказать, — говорит она в качестве объяснения. — Не думала, что это будет такая масштабная постановка.

Я поправляю очки и прищуриваюсь.

Мои сестры, которые обычно не такие тихие, радостно напевают возле раковины, украдкой поглядывая через плечо и вытворяя ту странную телепатическую чушь, которую делают близнецы, когда не хотят говорить вслух. Или замышляют что-то нехорошее.

Я пристально смотрю на близнецов.

— Черт, какое совпадение. Потому что они написали мне S.O.S — что-то о том, что им нужна помощь с домашним заданием по экономике.

Девушки демонстративно громко открывают кран, наполняют раковину пеной, гремят посудой в воде и избегают моего подозрительного взгляда.

— Эй, не игнорируйте меня. — Я скрещиваю руки на груди, направляясь к младшим сестрам. — Поправьте меня, если ошибаюсь, но полагаю, что фраза, которую вы использовали в тексте, была «боевая готовность уровня 5, с которым только ты можешь нам помочь». Неужели, Люси? Боевая готовность? — Я использую воздушные кавычки, чтобы проиллюстрировать свою точку зрения, но они полны решимости игнорировать меня.

Тишина.

— Вы вообще в курсе, что такое боевая готовность? — Я практически кричу.

Плечи Люси трясутся от смеха, когда Амелия брызгает на нее мыльными пузырями.

— Идиотка. Я знала, что из-за тебя у нас будут неприятности.

— Это была твоя идея!

Теперь они открыто препираются, и как только они начнут…

— Заткнись, Амелия. Серьезно. Это была твоя идея…

— Ты не обязана делать все, что я тебе говорю, Люси. Боже! Хотя бы иногда думай своей головой.

— Ты такая надоедливая. Перестань корчить мне такое уродливое лицо.

— Это твое лицо уродливое. Ага.

У моей мамы есть этот пронзительный, нервный смех, который она использует, когда впадает в панику — ситуации обычно связаны с моими сестрами, их странными выходками близнецов или случайными ссорами между моими тетями — чтобы разрядить напряжение.

Сейчас она поступает именно так.

Встревоженно подойдя сзади к Дафне, она начинает торопливо развязывать завязки фартука у нее за спиной, в то время как мои сестры продолжают спорить. Руки Дафны поднимаются, когда мама быстро снимает фартук, перекидывает его через руку и кричит на нас.

— Ну вот! Декстер, милый, сейчас самое подходящее время отвезти Дафну в какое-нибудь милое местечко. Бегом. Дафна, можешь оставить свою машину здесь и забрать ее позже. Кыш! Уходите!

Люси окатывает Амелию мыльной водой.

Голос моей мамы становится громче:

— А теперь бегите. Мы закончим с этим позже. Близнецы уберут этот беспорядок; а вы можете пойти поужинать пораньше, если поторопитесь.

Прежде чем успеваю возразить, на Дафну надевают куртку, туфли на босу ногу, и нас провожают к входной двери.

Практически выталкивают на холод.

На крыльце загорается свет.

Как только за нами с громким стуком закрывается дверь и задвигается засов, краем глаза я замечаю близнецов сквозь щель, дающих друг другу пять.

Эти маленькие, назойливые…

— Кажется, твоя мама и сестры играют в свах, — тихо говорит Дафна рядом со мной, когда мы стоим на крыльце, засовывая руки в карманы, чтобы согреть их. Воздух такой холодный, что изо рта идет пар.

— Они уже считают, что мы встречаемся. — Я указываю.

Дафна слегка кивает, глубже засовывая руки в карманы.

— Ага.

Мой взгляд останавливается на внедорожнике, на котором я ездил сегодня вечером, а не на Ауди; и на этот раз рад этому. С такой погодой это самое безопасное из двух моих транспортных средств.

И все же, не желая быть самонадеянным, я не тороплюсь к нему.