Как провести медовый месяц в одиночестве

Мне тоже становится смешно. Я делаю глоток своего пунша из плантатора и расслабляюсь в кресле. Воздух между нами кажется спокойным и беззаботным. А главное, это легко.

— Ты купишь бутылку или две рома, чтобы привезти с собой?

— Я об этом не думал, — говорит Филипп. — А ты?

— Да. Я должна отдать одну родителям, а другую — своей лучшей подруге Бекки, хотя она и беременна. Ей придется ждать около года, пока она сможет его попробовать, — говорю я. Меня осеняет мрачная мысль, и я улыбаюсь. — Может, мне стоит купить такой же для своего бывшего?

На другом конце стола рука Филиппа замирает в воздухе. Его брови опускаются над глазами.

— Ты бы это сделала?

— Наверное, нет. Но это забавная идея. Типа "смотри, что ты упустил, идиот". Может быть, с напечатанной фотографией меня в бикини. — Я провела рукой по лицу. — Боже, я бы ни за что на свете не сделала этого.

Его голос звучит забавно.

— Но ведь это было бы приятно, правда?

— Да. Наверное, будет еще лучше, если я исцарапаю ключом его машину, пока буду этим заниматься.

Смех Филиппа короткий, но он есть. Темный и вкусный.

— Теперь я представляю себе худшее, если он заставил кого-то вроде тебя задуматься о вандализме. Что он сделал?

Я откидываюсь на спинку кресла и смотрю на соседний дом. Легче рассказывать историю, если я смотрю на кирпичи, а не на человека передо мной.

— На самом деле это постыдное клише. Он сказал, что много работает с филиалом корпорации в городе, расположенном в нескольких часах езды, и это требует много поздних ночей и редких поездок на выходные. Забавно, что большинство этих поездок идеально совпадали с визитами моей лучшей подруги Синди к ее родителям за пределами штата.

— Черт, — говорит он. Теперь в его голосе нет веселья.

— Да. Она должна была стать моей подружкой невесты. Бекки отказалась, потому что она беременна… Мы шутили, что она — мой лейтенант, а Синди — мой генерал. — Я смотрю на Филиппа. Он молчит, наблюдая за мной. Слушает.

Ром облегчает разговор.

— Но в один из выходных ложь просто не сходилась. Я была настолько наивна, что не поняла причины. На самом деле это Бекки поняла. Поэтому я позвонила Калебу и спросила, была ли Синди с ним в гостиничном номере… Он помолчал несколько секунд, прежде чем из него полились оправдания. — Я вздыхаю. — Это было прямо у меня под носом все это время.

— Обычно так и бывает, — пробормотал Филипп, глядя на свой бокал. Он крутит бокал, и лед тихонько позвякивает. — Как давно?

— Три месяца, примерно. Хочешь знать самое безумное?

Он кивает.

— Калеб действительно думал, что мы все еще можем продолжать свадьбу. Он пообещал, что сразу же прекратит, и что будет лучшим мужем, чем был парнем. Как будто я когда-нибудь соглашусь на это?

Филипп делает глоток своего напитка.

— Он звучит как гребаный идиот.

Я издаю удивленный смешок, а вскоре смеюсь так сильно, что мне приходится опустить бокал. Это утверждение не может быть более точным.

— Да, — говорю я. — Боже, да.

— Как долго вы были вместе?

— Семь лет.

— Черт. — Филипп вытягивает свои длинные ноги под столом, его ботинок ложится рядом с моей сандалией. — Я бы сказал, что мне жаль, но тебе лучше без него.

— Я тоже так думаю. И именно поэтому я должна была отправиться в это путешествие. Я должна наслаждаться этим. Я должна. Потому что… потому что это я мечтала о поездке на Карибы. Я хотела этот дорогой медовый месяц. Я забронировала его, спланировала, составила наш маршрут и оплатила свою половину. Это был отпуск моей мечты. Как я могла позволить ему отнять у меня и это?

— Месть через наслаждение, — говорит Филипп.

— Именно так. А если я не буду наслаждаться этим, то и смысла нет, понимаешь?

— Понимаю, — говорит он, и похоже, что это действительно так. — Это самое разрушительное, что ты можешь ему дать. Свое счастье.

12

Я хихикаю в машине, возвращаясь на курорт. Филипп более стоек, но в уголках его рта тоже притаилась улыбка. Все благодаря рому. А может, солнцу, экскурсии и прекрасному дню.

У меня голова идет кругом. Это самое приятное ощущение, как будто я нахожусь в том бассейне в полночь, плаваю на спине и смотрю на усыпанное звездами небо.

Мы выходим из машины и оказываемся перед огромными деревянными дверями курорта. Уже поздно, но еще не достаточно поздно для сна, солнце только-только зашло. Последнее, чего я хочу, — это вернуться в свою маленькую комнату. В одиночестве.

Поэтому я поворачиваюсь к саду и тропинке, ведущей к пляжу.

— Я собираюсь прогуляться.

Филипп усмехается позади меня.

— Думаешь, ты достаточно трезва для этого?

— Я не пьяна. Я просто немного навеселе, — говорю я и демонстрирую это, уходя от него по удивительно прямой линии.

Он следует за мной в неторопливом темпе.

— Ты же не собираешься еще раз искупаться в полночь? Потому что сейчас далеко не полночь.

— Еще раз? Это же ты соблазнил меня на первый раз, знаешь ли.

— Верно. Я плохо на тебя влияю.

— Очень плохо, — говорю я. Мои блуждания приводят меня к самому краю пляжа. Я выскользнула из своих сандалий и встала босиком на песок. — Разве это не потрясающее место?