Шепот пробежал по толпе и вскоре превратился в единодушный хор.
– Позовите Блу!
– Блу знает больше о “Stagolee”, чем сам старина Стаг!
– Блу, белый человек не причинит тебе вреда! Чего ты боишься? Этот рупор слишком мал, чтобы ты мог в него упасть, слишком мал, чтобы ты мог петь своим большим ртом!
Человек по имени Блу встал. «Он определенно заслуживает этого имени», – подумал Алан, когда Блу подошел к нему. Кожа мужчины была такой темной, что казалась синей.
– Ты можешь спеть “Stagolee”? – спросил Алан.
– Да, сэр, – ответил Блу. – Я знаю старую “Stagolee” и спою ее вам, – он помолчал. – Если вы позволите мне сперва спеть еще одну песню.
– Ну, – Алан запнулся, – мы хотели бы сначала услышать именно ее, потому что у нас мало неиспользованных цилиндров…
– Нет, сэр, – сказал Блу, подбирая и подстраивая записывающий рупор, – я спою свою песню лишь раз. Вы должны записать ее с первого раза.
Алан уступил и включил машину. Блу запел: «Бедный фермер, бедный фермер, бедный фермер: / Они все с него дерут. / Одежда вся в заплатах и в дырах его шляпа / Наклоняясь, хлопок собирает, что в коробочках скрывается…» – пока он пел, он смотрел на управляющего плантацией. Нервный смех толпы перешел в рев, а Блу продолжал: «Бедный фермер, бедный фермер, бедный фермер: / Они все с него дерут / Его деньги в их мешках в киосках / Его дети и жена – в обносках». Когда Блу закончил, ему аплодировали стоя. Но он еще не закончил.
Он жестом велел Алану не останавливать машину, посмотрел прямо на рупор и произнес заключительное: «Послушайте, мистер президент, – сказал он, – вы просто не представляете, как плохо с нами здесь обращаются. Я пою для вас и разговариваю с вами, поэтому надеюсь, что вы приедете сюда и сделаете что-нибудь для нас, бедных людей здесь, в Техасе». Под одобрительные возгласы толпы Алан настроил аппарат на воспроизведение записи. Люди зашикали друг на друга, когда из рупора раздался скрипучий голос Блу. «А эта штука дело говорит!» – закричал кто-то[40].
Блу понимал потенциал записи – она может путешествовать по тем местам, куда он не попадет, и быть услышанной людьми, которых он никогда не встретит – например президентом. Бесправных и невидимых теперь можно было услышать с помощью этой новой машины. Алану Ломаксу понравилась идея, что магнитофон может быть средством, с помощью которого невидимые люди могут получить голос.